Знаменитые самоубийцы

Работал Ефремов в Ставрополье, видимо, без особого удовольствия. Мысли его были далеки от местных дел. Он так и не смог пережить опалы. Надеялся, что о нем вспомнят и позовут назад, в Москву. Но в дни очередного партийного съезда в марте 1966 года он в последний раз сидел в президиуме и по-хозяйски заходил в комнату, где руководители партии во время перерывов пили чай, иногда вместе обедали и обсуждали все ключевые проблемы. Там же решались и кадровые вопросы, вспоминает Ефремов.

Первым после отчетного доклада выступал первый секретарь Московского горкома Николай Григорьевич Егорычев. Он предложил восстановить в партии пост генерального секретаря и политбюро. Это в 1952 году при Сталине было решено переименовать политбюро в президиум… Брежнев стал генеральным секретарем. Леонид Ильич, по словам очевидца, был тогда «молодой, импозантный, он говорил рокочущим баритоном с подъемом, держался артистически – позировал».

Ефремова кандидатом в члены политбюро уже не избрали. Он уехал из Москвы после XXIII съезда в плохом настроении. Но проработал в крае еще четыре года, пока Брежнев не решил, что и в Ставрополье нужен первый секретарь, который своей карьерой обязан ему, а не кому-то другому. Не трудно предположить, что и Кулаков, ревностно следивший за делами в крае, намекал в разговорах с членами политбюро и с Брежневым: в крае есть молодые, активные люди, способные двинуть дело вперед.

Тем более что Ставрополье – крупнейший сельскохозяйственный регион, где производится товарное зерно, район тонкорунного овцеводства. Кроме того, там быстро шло развитие нефтегазовой, химической и машиностроительной промышленности. Люди со всей страны приезжали отдыхать в лечебную зону Минеральных Вод, чудесные туристические места Карачаево-Черкесии (Домбай, Архыз, Теберда).

Федор Давыдович очень часто звонил в Ставрополь по междугородней правительственной связи, расспрашивал о ситуации в сельском хозяйстве, в период уборки урожая- о хлебозаготовках. Весной 1970 года Кулаков соединился с Ефремовым и сказал, что его ждут в Москве, и предупредил:

– Предполагается твоя встреча с Леонидом Ильичом.

На следующее утро Ефремов был у Брежнева. Генеральный секретарь сказал ему:

– Надо решать вопрос с тобой. Ты живешь в Ставрополе один. Семья, как я понимаю, из-за болезни жены в Москве, а ты там. У некоторых складывается впечатление, что ты сидишь на чемоданах. Так жить нельзя. Мы подумали и решили перевести тебя в Москву.

Брежнев предложил Ефремову место в Госкомитете по науке и технике. Пояснил:

– Это крупное министерство, работа нужная и видная.

Леонид Николаевич понимал, что это серьезное понижение, что его убирают из партийного аппарата, поэтому наотрез отказался:

– Это не мое дело. Я партийный работник, а не ученый.

Брежнев снял трубку прямого телефона и соединился с заместителем председателя Совета Министров СССР, председателем Государственного комитета по науке и технике академиком Владимиром Алексеевичем Кириллиным:

– Кириллин! Вот у меня сидит Ефремов. Ты его просил к себе в комитет, а он говорит, что там все академики, профессора, и идти к тебе отказывается.

Кириллин – это было слышно – говорил Брежневу, что в комитете всего два академика и очень мало профессоров:

– Тут работают инженеры, экономисты, разные специалисты. Товарищ Ефремов ошибается. Он найдет в комитете место для применения своих сил, опыта и знаний.

Брежнев сказал Кириллину:

– Тогда он придет к тебе, и ты сам с ним все разбери, и договоритесь.

Леонид Ильич был мастер устраивать такие дела. Решив неприятный вопрос, Брежнев, чтобы успокоить Ефремова, предложил выпить чаю и вместе посмотреть хоккей. По телевидению как раз показывали матч ЦСКА – «Спартак».

Весь следующий день Ефремов провел в Госкомитете по науке и технике. Кириллин объяснил, чем занимается его ведомство, потом откровенно добавил, что отказываться Леониду Николаевичу смысла нет:

– Ты опытный политический деятель, должен трезво отдавать себе отчет в том, как именно решили поступить с тобой.

На следующей встрече в ЦК Ефремов все же попытался еще раз отговорить Брежнева переводить его с партийной работы. Но Леонид Ильич твердо сказал:

– Больше рассуждать мы не будем. Принято решение политбюро, следовательно, вопрос исчерпан. Мы к тебе никаких претензий не имеем. Напротив, я дал тебе положительную оценку. Можешь в этом убедиться, если спросишь у товарищей, участвовавших в заседании политбюро.

Брежнев тут же позвонил секретарю ЦК по кадрам Ивану Васильевичу Капитонову и дал указание оформить решение о назначении Ефремова с опубликованием в печати. Ефремову Леонид Ильич успокоительно сказал:

– Довольно тебе сидеть в провинции. Здесь будешь на людях, а там посмотрим… Эта работа для тебя не последняя… Давай лучше подумаем, кого выдвинем первым секретарем крайкома вместо тебя. Может быть, поискать первого секретаря на месте?