Знаменитые Скорпионы

Тем временем руку помощи державникам, сами не желая того, протянули иностранные создатели картины. Англичане выдвинули целых 12 условий, в случае невыполнения которых советской стороной они грозили полным разрывом отношений. Среди этих условий были и такие: советская сторона не будет иметь никаких прав на прокат, показ или передачу будущего фильма любым способом, включая показ на кинофестивалях вне территории СССР; фильм станет имуществом «Портобелло» вне территории СССР; «Портобелло» бесплатно предоставит «Мосфильму» лицензию на производство одного экземпляра художественного фильма на русском языке с правом проката на территории СССР и т. д. Короче, условия явно унизительные и кабальные для советской стороны. Последняя попыталась спасти положение, предложила англичанам откупить права на постановку «Чонкина» за 100 тысяч долларов, но те отказались. Более того, в ответ они выдвинули еще одно условие: заменить Рязанова другим режиссером. На это либерал-перестройщики из Госкино согласиться никак не могли. После этого продолжать переговоры и совместную работу было уже бесполезно. Проект рухнул.

В 1994 году фирма «Портобелло» все-таки экранизировала «Чонкина». Фильм снимал в Чехии чешский же режиссер Иржи Менцель (директор «Портобелло» Эрик Абрахам женат на чешке Кате Краузовой – этим и объясняется выбор постановщика). В фильме почти все главные роли исполняли русские актеры, среди которых были: Геннадий Назаров, Зоя Буряк, Владимир Ильин, Алексей Жарков, Валерий Золотухин, Зиновий Гердт, Сергей Гармаш, Мария Виноградова, Авангард Леонтьев и др. Как видим, ни одного актера из рязановского состава в фильме нет. Однако несколько человек из вспомогательного состава той группы – художник по костюмам, второй режиссер, директор картины – приглашены все-таки были. Но вернемся к герою нашего рассказа.

В сентябре 1990 года Рязанов приступил к работе над очередным фильмом – «Небеса обетованные». В нем великая некогда держава – СССР – представала уже не в образе концлагеря (как в «Вокзале для двоих»), а в образе… мусорной свалки (сравнение Советского Союза со свалкой проходило главным лейтмотивом в подавляющем числе либеральных публикаций времен горбачевской перестройки). Жители рязановской свалки живут только одной мечтой: что когда-нибудь к ним прилетит инопланетный корабль и увезет их в Небеса обетованные (по мысли Рязанова, то ли в Израиль, то ли в США, короче – за кордон).

Отметим, что рядом с Рязановым не было его давнего соавтора, драматурга Эмиля Брагинского, с которым их связывали 27 лет тесного творческого содружества. В конце 80-х судьба развела их в разные стороны (были слухи, что они поссорились – все-таки сказалась дисгармония Кота и Петуха), и Рязанов вынужден был работать с другими авторами. В частности, в «Небесах…» это была Генриетта Альтман.

Все персонажи фильма являли собой сколки советского общества времен перестройки. Причем было заметно, кому именно из них симпатизируют, а кому нет авторы картины. Сам Рязанов рассказывает об этом следующим образом:

«Я очень доволен дуэтом Романа Карцева и Вячеслава Невинного. Опустившийся еврейский скрипач-самоучка (раньше он был инженером и работал в «ящике») и матерый уголовник и русофил составили в фильме трогательную и смешную пару. Персонаж Невинного, когда напьется, бушует, выкрикивая антисемитские лозунги, которые он впитывает на черносотенных митингах, а персонаж Карцева сносит все это покорно, философично, с еврейской мудростью, ибо знает, что великан Невинный, протрезвев, всегда защитит маленького, нежного Карцева. Что и случалось в фильме.

Хочу еще вспомнить помешанного на коммунистических газетных штампах машиниста паровоза. Его сыграл превосходный Александр Пашутин. Так натурально, что порой берет оторопь – а артист ли это? Роль Пашутина тем более трудна для исполнения, что в ней нет никаких нормальных человеческих фраз, она состоит только из коммунистических призывов, заголовков передовиц и лозунгов, что висели повсеместно…»

Учитывая все эти нюансы, вполне естественно, что либеральная общественность встретила «Небеса обетованные» не просто хорошо, а суперхорошо. Достаточно сказать, что подобного приема у Рязанова не было почти десять лет – с того самого «Вокзала для двоих». Поэтому не случайно, что обкатка ленты началась сразу после «путча ГКЧП». Вот как об этом вспоминает сам Э. Рязанов: