Читаем Знаменитые Скорпионы полностью

Ее отец – Петр Федорович Бохонов – был командиром танкового взвода, мама – Тамара Васильевна – домохозяйкой. Однако своего отца героиня нашего рассказа почти не помнит: в начале войны он ушел на фронт и вскоре погиб. Вскоре после этого мать собрала двух своих детей и эвакуировалась в Брянск, к матери. Там Тамара пошла в школу. А в 1946 году в ее жизнь вошел отчим – тезка отца Петр Васильевич Семин, который оказался золотым человеком. В память о нем Тамара взяла его фамилию и носит ее до сих пор.

В конце 40-х Семины переехали в Калугу, где Тамара закончила 8 классов. Дальше обучение было платным (оплачивались старшие классы), чего Семины позволить себе не могли – зарабатывали они скромно. Но Тамара очень хотела закончить десятилетку, поскольку только она позволяла надеяться на поступление в институт. Тогда она устроилась в Школу рабочей молодежи № 2, где была не только ученицей, но еще библиотекарем и секретарем. Литературу там преподовал будущий знаменитый бард Булат Окуджава.

После окончания ШРМ в 1956 году Семина поступила в Калужский педагогический институт. Однако проучилась там недолго – всего несколько недель. После чего проявила поистине тигриный характер – поступила вопреки мнению большинства окружающих, в том числе и родителей. Вот как об этом вспоминает сама Т. Семина:

«Меня приняли в пединститут без экзаменов после вечерней школы. И мама радовалась, что я никуда не уеду. И тут! Подружка – совершенно случайно, за компанию – привела в драмкружок, я что-то прочитала вслух. Преподаватель вдруг и говорит: «Девочка, тебе бы учиться на актрису!» Недолго думая, забираю документы из пединститута, занимаю 100 рублей у соседки, пишу записку маме: мол, не ищи. И – в Москву!..

А дальше началось «очевидное-невероятное». В Москве села в первый попавшийся троллейбус и приехала к… ВГИКу (не догадываясь даже о его существовании), потому что заснула в троллейбусе, а это конечная остановка. Но документы уже не принимали – был перебор. Что делать? Иду по коридору и думаю: «Заберусь на Дальний Восток, буду ловить рыбу. Маме потом напишу». А навстречу Ким Аташетович Тавризян – декан актерского факультета. Увидел меня, бредущую по коридору грустную, мятую, лохматую. Узнал, в чем дело, привел обратно в приемную комиссию: «Возьмите у этой несчастной документы, на нее же без слез смотреть невозможно!» И взяли…

Первое время в общежитии без матраса в уголке на полу спала. Во кайф! Соседкиных денег почти не осталось. Я покупала большой батон, разрезала на тонюсенькие ломтики – ломтик на день и много воды. И все время искала объявления – завербоваться, чтобы денег заработать. Ну дура полная! А вступительный экзамен – это песня. Голосок у меня был тоненький-тоненький, писклявый-преписклявый, и говорила я очень быстро, почти скороговоркой. Поэтому басня «Осел и соловей» и одиннадцать строчек прозы так рассмешили комиссию, что меня… приняли».

Семина попала на курс, которым руководила Ольга Ивановна Пыжова (30 ноября 1894 года, Стрелец-Дракон – гармония со Скорпионом-Тигром по годовым знакам).

Дебют Семиной в кино состоялся уже спустя два года – в 1958 году: ее, студентку 2-го курса, заметил ее векторный «хозяин» Бык – режиссер Марлен Хуциев (4 октября 1925 года

, Весы-Бык) и пригласил на главную женскую роль (Наташа) в картине «Два Федора». Партнером Семиной стал Василий Шукшин (25 июля 1929 года, Лев-Змея
), игравший ее киношного возлюбленного – демобилизованного солдата Федора-старшего. По гороскопу, у них была круглая дисгармония. Как написано в гороскопе: «Лев будет раздражать Скорпиона своей манией величия. А Змея хоть и притягивает Тигра (оба – магнетические знаки), однако рано или поздно может его ужалить. Каждый из них будет думать о своем и не услышит другого».

Но все эти прогнозы часто сбываются не сразу, а в течение определенного времени. Поэтому любовь героев друг к другу в фильме получилась самая что ни на есть захватывающая, из-за чего картина и вошла в сокровищницу советского кинематографа. В длиннющем списке любимых фильмов моего детства эта картина тоже занимала свое достойное место.

Успешный дебют молодой студентки ВГИКа не остался незамеченным. После «Двух Федоров» Семина получила еще несколько предложений от режиссеров сняться в новых ролях. В 1958 году она выбрала эксцентрическую комедию «Человек за бортом». Правда, успех у зрителей этот фильм имел минимальный и практически ничего не принес в копилку славы нашей героини. А ведь во время учебы во ВГИКе Семиной почти все преподаватели прочили прекрасное будущее именно на комедийном поприще. А она сделала карьеру прежде всего как драматическая актриса. И первым, кто открыл ее в этом амплуа, стал режиссер Михаил Швейцер (16 марта 1920 года, Рыбы-Обезьяна; Скорпион и Рыбы из одной стихии Воды), который в 1959 году пригласил ее на роль Катюши Масловой в экранизацию романа Л. Толстого «Воскресение». Сама актриса так вспоминает об этом:

Перейти на страницу:

Все книги серии Астрология в биографиях знаменитых людей

Знаменитые Стрельцы
Знаменитые Стрельцы

В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием СТРЕЛЬЦА, – больших идеалистов, жизнерадостных и великодушных, общительных и дружелюбных.Авторы – легендарный астролог России Павел Глоба и не менее известный биограф-искусствовед Федор Раззаков – объединили свои усилия, чтобы на конкретных примерах показать влияние «астрологической карты» на судьбу и характер человека. Увлекательно, с массой живописных деталей они доказывают: всё, что начертано звездами, сбывается! Вам представляется уникальная возможность это проверить, а также убедиться, как много общего у вас и кумиров, рожденных с вами под одной звездой.

Павел Глоба , Павел Павлович Глоба , Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Документальное

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное