Знаменитые Стрельцы

Высокое положение отца сказывалось и на его детях (помимо сына в семье была еще и дочь) – они посещали не обычный детский сад, а номенклатурный – возле Александровского сада. Все это сказывалось на взаимоотношениях Андрея со сверстниками – он рос достаточно высокомерным мальчиком, себе на уме. Впрочем, дело было не только в происхождении его родителей, но и в астрологии – Змея считается знаком аристократическим, замкнутым на себе. Поэтому поведение Андрея в том же детском саду прямо вытекало из вышеприведенных характеристик – это учреждение его змеиное аристократическое нутро переносило с трудом. Как честно пишет он сам в своих мемуарах: «Я попал в советское учреждение, где все должны были быть как все». Из сего признания следует, что уже в детсадовском возрасте Макаревич грезил о такой либеральной ценности, как свобода личности (чтобы не быть как все).

В том детсаду и воспитательница была плохая – у нее был «неправильный запах» и «пища нехорошая» (оба определения принадлежат самому Макаревичу). Видимо, дома на Волхонке героя нашего рассказа кормили более изысканными деликатесами, если он с таким пренебрежением описывает те продукты, которые в те годы не в каждом советском детском саду имелись (напомним, что на дворе была середина 50-х и с момента окончания самой страшной войны прошло еще не так много времени). То есть если где-нибудь в Пензе или Сыктывкаре советские детсадовцы ежедневно ели одни и те же каши, иной раз без масла, и гоняли обычные чаи, то в детсаду Макаревича у стен Кремля меню было куда более разнообразным и калорийным. Там на завтрак давали кофе с молоком или какао, разнообразные булочки, а на обед – супы, макароны, каши и котлеты. Будущей рок-звезде детсадовские деликатесы не нравились, и он боролся с ними по мере своих детских сил: например, сливочное масло выбрасывал под стол, а котлеты закидывал на шкаф. Так длилось больше месяца, после чего хулигана из детсада исключили, разоблачив его махинации – котлеты на шкафу начали плохо пахнуть (можно себе представить сколько добра перевел «буржуйский сынок» Макаревич за это время!).

В 1960 году Макаревич отправился в первый класс 19-й московской средней школы с английским уклоном. Параллельно мама, которая в юности увлекалась музыкой, отвела сына в музыкальную школу. Однако ничего путного из этого не получилось – нотная грамота давалась Андрею с большим трудом, а многочасовые сольфеджио выводили из себя настолько, что мальчик на глазах превращался в неврастеника. Поэтому через два года с музыкальной школой пришлось расстаться. Тогда его родителям казалось, что музыка – это не призвание их сына. Но они ошиблись.

В старших классах на место классической музыки в жизнь Макаревича вошел рок-н-ролл. Случилось это в «именном» году Змеи (1965

) при следующих обстоятельствах. В один из дней Андрей вернулся из школы домой (они тогда жили на Волхонке) и застал отца за серьезным занятием – тот переписывал на маленький магнитофон «Филипс» пластинку «Битлз» «Ночь после трудного дня» (1964), взятую у соседа. Стоит отметить, что Андрей и раньше слышал «ливерпульскую четверку», однако эти прослушивания носили отрывочный характер и не давали возможности составить о группе объективное мнение. И только теперь, с появлением дома полноценной пластинки с записью 12 песен, у Андрея появилась возможность понять по-настоящему, что это за чудо – «Битлз». По его же словам:

«Было чувство, что всю предыдущую жизнь я носил в ушах вату, а тут ее вдруг вынули. Я просто физически ощущал, как что-то внутри меня ворочается, двигается, меняется необратимо. Начались дни Битлов. Битлы слушались с утра до вечера. Утром, перед школой, потом сразу после и вплоть до отбоя. В воскресенье Битлы слушались весь день. Иногда измученные Битлами родители выгоняли меня на балкон вместе с магнитофоном, и тогда я делал звук на полную, чтобы все вокруг тоже слушали Битлов…»

Истоки советского рока берут свое начало в первой половине 60-х, когда в СССР (даже несмотря на наличие «железного занавеса») стали попадать записи западных рок-коллективов (их привозили сюда «выездные» – люди, вроде отца нашего героя, которые могли ездить на Запад по служебной необходимости). Правофланговым коллективом в этом процессе приобщения советской молодежи к западной рок-музыке был именно ансамбль «Битлз» из Ливерпуля. Как мы знаем, советская власть весьма негативно реагировала на советскую «битломанию», что было вполне закономерно. Советских идеологов волновала не столько политическая составляющая этого процесса, сколько сбивала с толку та истерия, которая сопутствовала появлению этого коллектива на Западе. А именно: все эти тысячные толпы сумасшедших девиц, которые бегали за своими кумирами где бы они ни появились, а на их концертах так громко визжали, что за этими криками даже сами «битлы» не слышали, что они поют (в конце концов они даже перестанут гастролировать).