Знаменитые Стрельцы

Вспоминает Г. Хазанов: «В первую практику пришел на стройку. Рабочие чуть с кранов не попадали, увидев «стажера». Однако я быстро нашел свою нишу. Прораб сказал: «Будешь на стройке работником интеллектуального труда!» Потом пояснил, что мне придется для всей бригады носить водку из универсама. Я подчинился. Брал авоську и закупал по 6–7 бутылок. В день делал по 2–3 ходки. В 18 лет я выглядел на 14. Однажды продавщица не выдержала и сказала мне вслед: «Надо же – какой маленький, а какой пьющий!» Я же спиртного в рот не брал…»

Несмотря на постигшее его полное фиаско, мечту стать артистом Хазанов отнюдь не забросил. В том же году он вновь пришел в театральную студию МГУ «Наш дом» на конкурсное прослушивание. Купив на книжном развале эстрадный репертуарный сборник, он выбрал, на его взгляд, самые смешные куплеты (про трусы разного цвета, что висят на балконе) и смело спел их строгим экзаменаторам во главе с руководителем студии Марком Розовским, который был астрологическим «клоном» матери Хазанова – тоже Овен-Бык (3 апреля 1937 года). И хотя выглядел абитуриент при этом очень смешно, но художественно неубедительно, комиссия решила зачислить его в студию. Большую роль при этом играл не только талант молодого абитуриента, но и его национальность. В годы хрущевской «оттепели» советские евреи стремились закрепить свои позиции в культурном пространстве и тянули своих соплеменников изо всех сил, интуитивно понимая, что рано или поздно эта «оттепель» может закончиться (что, собственно, и случится уже очень скоро).

Первая роль Хазанова на сцене «Нашего дома» была в спектакле с фривольным названием «Тра-ля-ля». (Отмечу, что в этом коллективе, кроме Хазанова, вырос еще ряд артистов, ставших профессионалами: А. Филиппенко, С. Фарада, А. Карпов, М. Филиппов, драматург Л. Петрушевская, режиссер В. Точилин и др.).

Каким Геннадий был в те годы? Вот что он вспоминает об этом:

«За мной не водилось торжествующего донжуанства. Потому что я был маленький, очень худой, очень, я бы сказал, некрасивый. Единственное, что привлекало во мне девушек, – был мой юмор. Это было единственное средство воздействия – через мою будущую профессию. Я, например, читал весь репертуар Райкина. Правда, забирало не каждую.

В 17 лет мне очень нравилась одна девушка – студентка какого-то технического института. И я помню, как после встречи Нового года мы с ней остались вдвоем в одной комнате. И вот всю ночь я просидел на диване, на котором она спала. И мучительно думал: «Если я ее поцелую – проснется она или нет?» И я ее так и не поцеловал…»

Летом 1965 года Хазанов предпринял новую попытку на пути к своей мечте стать артистом – подал документы в Училище циркового и эстрадного искусства и поступил. Его зачислили на курс, которым руководила известный педагог Надежда Ивановна Слонова (2 августа 1906 года,

Лев-Лошадь – круглая гармония со Стрельцом-Петухом). По мнению Хазанова, эта женщина совершила настоящий переворот в его взглядах на эстрадное искусство. Образно говоря, если Райкин научил его ходить, то Слонова (оппонент великого сатирика) – думать при ходьбе.

Однако, проучившись в училище всего два года, Хазанов едва оттуда не вылетел. Почему? Летом 1967 года он позволил себе отправиться с гастролями в Саратов, где исполнил интермедии, не утвержденные в Минкульте. Когда об этом стало известно в последнем, оттуда в училище пришло распоряжение… отчислить Хазанова. Этот вопрос решался в конце августа. Итогом обсуждения стало решение руководства училища: на первый раз студента Хазанова простить, оставив на курсе условно.

После окончания училища в 1969 году Хазанов был принят конферансье в оркестр Леонида Утесова (21 марта 1895 года

, Овен-Коза – гармония со Стрельцом-Петухом по месячным знакам (они из одной стихии Огня) и дисгармония по годовым знакам (Коза считает Петуха слишком грубым). В то время с Хазановым произошел интересный случай, о котором он вспоминает:

«В тот год, когда я закончил училище, меня очень долго обрабатывал один сотрудник органов госбезопасности, чтобы я с ними сотрудничал. Но в конце концов, когда понял, что как-то у нас контакт не получается, отстал. И вот 31 декабря я встречаю Новый год у моего друга, и вдруг открывается дверь и входит мой кагэбэшник. И оказывается, что он – друг моего друга. Конечно, никакого праздничного настроения уже не было. Всю ночь я сидел и вспоминал, что же я за все годы дружбы наговорил своему другу».