Знаменитый сыщик Калле Блюмквист рискует

Война! Война!

Слабоумному вождю преступной шайки, именующей себя Белой розой

Настоящим уведомляется, что во всей стране Швеции ни у одного крестьянина нет поросёнка хоть вполовину такого глупого, как вождь Белой розы. Доказательством этого служит следующий факт: когда вчера это отребье человечества встретило посреди площади нашего великодушного и всеми уважаемого вождя, то вышеупомянутое отребье не пожелало посторониться, а в своей невообразимой глупости осмелилось пихнуть нашего благородного, овеянного славой вождя и разразиться гнусными ругательствами. Это оскорбление можно смыть только кровью.

Начинается война Алой и Белой розы, и смерть поглотит тысячи тысяч душ и унесёт их в своё чёрное царство.

Благородный Сикстен,вождь Алой розы

– Уж мы им зададим перцу! Пойдёшь с нами?

Лицо Калле озарилось счастливой улыбкой. Война роз была не такой штукой, от которой добровольно отказываются. Вот уже не первый год она скрашивала летние каникулы, которые иначе могли бы показаться несколько однообразными.

Кататься на велосипеде, купаться, поливать клубнику, выполнять разные поручения в лавке отца, удить рыбу, торчать в саду у Евы-Лотты, играть в футбол – разве одним этим заполнишь всё время! Ведь летние каникулы такие длинные…

Да, летние каникулы длятся долго – к счастью. Калле считал их величайшим изобретением на земле. Даже странно, что взрослые до этого додумались. Как это они разрешают детям два с половиной месяца болтаться на солнышке и ни капельки не думать про Тридцатилетнюю войну и тому подобное. То ли дело война Роз!

– Ещё бы не пойти, – отозвался Калле. – Спрашиваешь тоже!

При таком скудном урожае на преступников, как за последнее время, Калле был только рад взять кратковременный отпуск и целиком отдаться благородной войне Роз. И вообще интересно посмотреть, что там придумали Алые на этот раз.

– Я, пожалуй, пойду сейчас на разведку, – вызвался Андерс.

– Давай, – сказала Ева-Лотта. – А мы выйдем через полчасика. Я только сначала кинжалы поточу.

Это звучало внушительно и угрожающе. Андерс и Калле одобрительно кивнули. Ева-Лотта – настоящий воин, на неё можно положиться!

Под кинжалами, которые следовало наточить, подразумевались всего-навсего хлебные ножи булочника, но всё-таки!

Ева-Лотта обещала папе покрутить точильный камень, прежде чем она убежит. Стоять под палящим солнцем и крутить тяжёлый камень – дело нелёгкое, но, если представить, что ты точишь оружие против Алых, сразу становится гораздо легче.

– «…и смерть поглотит тысячи тысяч душ и унесёт их в своё чёрное царство», – бормотала Ева-Лотта себе под нос и крутила камень так усердно, что на лбу у неё выступили капельки пота, а светлые волосы на висках завились колечками.

– Что ты сказала? – спросил булочник, подняв глаза от ножей.

– Ничего.

– Ничего, говоришь? – Он попробовал пальцем лезвие. – Ну, беги тогда!

И Ева-Лотта побежала. Она легко проскользнула через щель в заборе, отделявшем её сад от сада Калле.

С незапамятных времён там не хватало одной доски, и можно не сомневаться, что, пока это зависит от Калле и Евы-Лотты, она не будет вставлена.

Случалось, бакалейщик Блюмквист, человек очень аккуратный, говорил булочнику, когда они сидели в беседке летним вечером:

– Послушай, друг, забор-то надо бы поправить, а то неаккуратно как-то.

– Ладно уж, подождём, пока ребята подрастут настолько, что станут застревать в этой дыре, – отвечал булочник.

Несмотря на любовь к булкам, Ева-Лотта всё равно оставалась худой как щепка и без труда пролезала сквозь узкую щель в заборе…

С улицы послышался свист. Это вернулся из разведки Андерс, вождь Белой розы.

– Они у себя в штабе! – крикнул он. – Вперёд, на бой, победа за нами!

Когда Ева-Лотта пошла точить кинжалы, а Андерс отправился в разведку, Калле опять занял прежнюю позицию под грушей. Короткое затишье перед тем, как разразиться войне Роз, он использовал для важного разговора.