Знание-сила, 1997 № 04 (838)

Александр ЭСТРИН

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

• Рисунок Чарлза Дана Гибсона, сделанный им после открытия рентгеновских лучей.

Первый лауреат

В 1901 году Вильгельм Конрад Рентген первым в истории получил Нобелевскую премию по физике после того, как А. Нобель составил свое памятное завещание, передавая талантам науки в будущем свои немалые средства и зная уже об открытых в 1895 году невиданных «икс-лучах» Рентгена.

Один лишь факт свидетельствует о высочайшем уровне ученых, кандидатов на премию, жесткой конкуренции и необыкновенной эрудиции Рентгена в вопросах физики: из одиннадцати претендентов восемь станут ее обладателями.

Но, возвращаясь к созданию целого направления в науке, вернее, направлений — рентгенографии, диагностики, рентгенологии, рентгеноскопии, спектроскопии, рентгенотехники, рентгенотерапии, — нельзя пройти мимо трех ключевых экспериментов, с каких начал Рентген, получив «икс-лучи». Всего трех, а что они дали в конце века!

Во-первых, он направил «икс-лучи» на крышку коробки с прибором внутри и показал, что находится в ней (видны круглые ручки). Во-вторых, он также новым способом «просмотрел» свое охотничье ружье и обнаружил в нем скрытый дефект. В-третьих, он провел просвечивание кисти левой руки своей супруги Берты, самоотверженно выдержавшей целых пятнадцать минут.

Безусловно, основоположником в науке признается тот, кто всесторонне обосновал кем-то ранее высказанную новую научную идею. Однако эти три лично выполненных Рентгеном первичных, изначальных эксперимента убеждают в одном. Он стоял у самих истоков прикладных направлений, успешно развиваемых в современном мире. Это детекция, или обнаружение скрытых, часто таких опасных предметов, как оружие (при досмотре багажа авиапассажиров), дефектоскопия (одни из методов неразрушающего контроля) и флюорография (медицинское обследование).

850-ЛЕТИЕ МОСКВЫ

Сергей Чернов

кандидат исторических наук

Рыцарский век

В 1328 году московский князь Иван Данилович Калита становится великим князем, а в 1332 объединяет под своей властью все земли великого княжества Владимирского. В прошлый раз («Знание — сила», 1997, № 2) мы говорили о том, что привело Москву к такому положению. Это был один из наиболее динамично развивавшихся районов русского Северо-Востока. Здесь раньше, чем в других княжествах, стали складываться начатки культуры, сменившей древнерусскую, здесь структура общества предполагала сильную княжескую власть и одновременно хозяйственную самостоятельность «служебников» и крестьян-дворовладельцев.

Теперь перед нами встает вопрос: что позволило Москве удержать власть над Северо-Восточной Русью и оказаться достойной своего нового положения?

Само обладание великокняжеским столом отнюдь не давало московским князьям гарантию исторического будущего. Великими владимирскими князьями становились и переяславский, и городецкий князья. Но о былом значении этих городов сегодня напоминают лишь земляные валы их крепостей и древние храмы.

Чтобы ответить на поставленные вопросы и одновременно осветить события середины — второй половины ХIV века, надо вначале напомнить, что такое была власть великих владимирских князей. Созданная Ярославом Всеволодовичем и Александром Невским. Власть, которую сорок лет — с 1280 по 1327 год, — как сорвавшееся орудие на палубе корабля. не могли удержать в своих руках дети и внуки Александра, власть, которую удержал и усилил Иван Калита.

Власть эта предполагала контроль за ресурсами обширных территорий в центре «земли» (Владимир, Юрьев, Переяславль, Кострома), право сбора ордынского «выхода» и прерогативы новгородского князя.

Владимирские князья в качестве князей новгородских защищали немецкий и шведский рубежи и владели «долями» на территории так называемых новгородских волостей — на Волоке Ламском, в Торжке, Бежецком Верхе и Вологде. До недавнего времени историки не могли объяснить, почему после 1238 года новгородский стол занимали исключительно владимирские князья. Лишь после того, как были систематически проанализированы известия источников, относящиеся к Смоленскому и Черниговскому княжествам второй половины XIII — первой половины XIV веков (А. А. Горский), стало ясно, что вплоть до середины XIV века владимирские князья сохраняли некоторые права сюзеренов, позволявшие им оказывать влияние на то, что происходило в этих княжествах. Таким образом, новгородский «феномен» — отнюдь не локальное явление, но просто реализовавшаяся возможность той политической конфедеративной системы, которая была создана в 1243 году, когда Ярослав Всеволодович получил ярлык на великое княжение («Буде ты старй всм князем в русском языц», говорится об этом в Лаврентьевской летописи).