Знание-сила, 1999 № 07-08 (865,866)

Многие приспособления развивались конвергентно, то есть независимо в разных генетических стволах. Поэтому столь отдаленные друг от друга австралийцы, индусы и нилоты одинаково защищаются от избытка тепла и света – длинными конечностями и темной кожей, а на мрачном ледяном севере выживают коренастые и светлокожие лопари, эвены и эскимосы. В экваториальных лесах трудно добыть пищу – и на всех трех континентах «лесные люди» приобрели защитный маленький рост, образовав «пояс пигмеев» Земли. Но по своему происхождению пигмеи бабмути ближе к великанам масаи, малыши яномами – к высоким могиканам, а вьетнамцы – к эскимосам-китобоям. Таким образом, разнообразие человечества проявляется в существовании множества генетических очагов и пестроте адаптивных вариантов внутри каждого из них. Биоразнообразие некогда стало залогом устойчивости нашего вида – он успешно перенес испытания ледникового периода, унесшие добрую половину фауны Земли.

Итак, человек подвижен, а его вид космополитен и многообразен. Поэтому нет смысла искать некие «центры происхождения Человека» и вести споры о великой Прародине человечества, переходя под знамена то моноцентристов, то полицентристов. Наличие «вавиловских центров разнообразия» характерно для географически стабильных сушеств, какими являются, скажем, культурные растения. Но древние люди не были привязаны к своей земле – до той поры, пока не потребовалось ее возделывать. Поэтому их ареалы имели вид не центров, а протяженных областей. Ведь чтобы пройти Евразию за тысячу лет, надо делать всего лишь шестнадцать километров в год. А в их распоряжении были миллионы лет.

Неудивительно, что останки даже самых древних людей находят от Претории до Китая, где их разделяет свыше пятнадцати тысяч километров сухопутной дороги. На этом протяжении и протекала их эволюция. Причем она имела вид не древа или ступеней, а огромной сети, напоминающей разлившуюся реку, – некоторые ее рукава сообщались меж собой, некоторые уходили в песок. Приматы легко образуют межвидовые гибриды, что же говорить о внутривидовых генных потоках. Постепенно вымирания и смешения породили единый космополитный вид с непрерывной, хотя и сильной географической изменчивостью. Это был огромный сетевидный ствол вида Homo ereclus, который за миллион лет плавно перетек в Homo sapiens.

Мигрантность человека отразилась на нашем мировоззрении. Мы убеждены в «добродетели Пути»: вперед лучше, чем на месте, новое лучше старого (что вовсе не очевидно). Мифопоэтическая модель Пути – движение солнца по небосклону. Поэтому идти в гору считается лучше, чем спускаться с горы (хотя виноград и море ждут именно внизу).

Отчасти из-за такого стереотипа мышления мы склонны поддерживать идею, что был только один очаг прогрессивной эволюции и что из этой Эдемской долины – Прародины – время от времени исходили волны пассионариев, полностью заменявшие «устаревших» местных жителей по всей Земле, Думаю, вряд ли такая идея справедлива, ведь колонизаторы уступали и числом, и приспособленностью к новым условиям. Гораздо вероятнее, что пришельцы смешивались с местными популяциями, внося новые черты. Но сохранялись и черты автохтонного населения – сильнее всего это заметно в австронезийском эволюционном кармане, где эволюция приостановилась. Поэтому меланезийцы и особенно тасманийцы донесли до нас очень архаичный облик и самую архаичную культуру.

«Mutabor – я изменяюсь». Человек и ВремяДожив до тысячи лет, фазануходит в море и становитсяустрицей, черепаха-юань

научается говорить, как человек,лиса становится прямои превращается в красавицу,змея, разорвавшись,

разрастается по частям;по дожившей до ста лет крысеможно гадать…

Гань Бао. «Записки о поисках духов»

Опаздывающий кролик. Каждую секунду своей жизни организм изменяется, повинуясь определенной стратегии. Стратегия растений и грибов – «я разрастаюсь»: они стараются оплести своим телом объем – освоить Пространство. У животных иная задача – «я успеваю», они преодолевают Время, их существование – это рождение, движение и смерть. Одноклеточные организмы осваивают Число: «я множусь». Они практически бессмертны; растения, усеянные вегетативными почками, – потенциальные долгожители.

Лишь животные пребывают в постоянной борьбе со временем в течение своей короткой жизни. Поэтому большинству из них и присуще то качество, за которое люди причислили их к царству Animalia, «живых, одушевленных» существ, – это способность к управляемому движению. Но кроме перемещения, организм животных «борется со временем» сложным онтогенезом. Их жизнь разбита на множество отдельных событий, стадий, состояний. Это помогает им «успевать» в питании, защите, расселении, размножении…

Компромисс незримых эгоистов.