Знание-сила, 2002 № 12 (906)

Роман Беньяминович Хесин. непримиримый враг лысенковщины и один из тех, кто положил начало молекулярной биологии в ношей стране

В правомерности тезиса о том, что именно Вавилов методично выводил Лысенко в лидеры советской науки, говорят и другие обнаруженные в архивах факты Актом особого расположения Вавилова к агроному Лысенко стали повторявшиеся несколько раз попытки выдвинуть последнего в академики. В 1932 году Вавилов подписал письмо президенту Всеукраинской академии наук А.А. Богомольцу, в котором сообщил о своей поддержке в выдвижении Т.Д. Лысенко в члены этой академии. Однако это инициативное предложение не сработало. Коллеги в том году возразили.

В следующем, 1933 году Вавилов представил Лысенко в качестве кандидата на премию имени В.И. Ленина – высшую в СССР премию за достижения в области науки и техники.

Главное достоинство работы Лысенко Вавилов видит в том, что яровизация позволяет преодолеть нескрешиваемость растений, созревающих разновременно, что благодаря синхронизации цветения растений можно добиться их гибридизации. После этого, надеялся Вавилов, лучшие формы новых гибридов можно будет продвинуть в северные районы. Иным путем использовать мировую коллекцию для северного русского земледелия Вавилову казалось невозможно. Эта мысль проходит красной нитью через все высказывания, и письменные, и устные, Вавилова, давая понять, что же было наиболее притягательным для него при оценке идеи Лысенко.

Иосиф Абрамович Раппопорт, автор пионерских робот по искусственному мутагенезу. На сессии ВАСХНИЛ 1948 года выступил с самой страстной речью против Лысенко и его приспешников. 1980 г. Фото автора

Ленинскую премию Лысенко все же не получил. Члены Комитета (М.Н. Покровский, Н.И. Бухарин, А.М. Деборин, Г.М. Кржижановский, О.Ю. Шмидт. И.Д. Папанин, В.Н. Ипатьев и др.) разумно от такого решения воздержались. Но это не повлияло на решимость Вавилова продвинуть Лысенко в число наиболее титулованных ученых страны. 8 февраля 1934 года он представил Лысенко в члены – корреспонденты АН СССР. Избрание снова не состоялось.

Как бы ни был Вавилов ослеплен энергией. проявляемой Лысенко, он не мог не понимать, что не прошедший через публикации, то есть через контроль научных рецензентов, через проверку в других лабораториях материал не подлежит оценке вообще. Не подтвержденные в независимо проведенных экспериментах идеи Лысенко оставались вещью в себе. Нарушать этику науки всегда опасно, и история науки хранит много примеров на этот счет. Какой бы ни был поднят шум вокруг имени новатора, критерии научного творчества должны были оставаться незыблемыми и для Лысенко и, если уж говорить откровенно, для любого его покровителя, как бы высоко он не находился в данный момент в системе научной иерархии. Документальные свидетельства тех лет показывают, что никакого посева на миллионе гектаров яровизированных семян никогда, ни в один год не было. Создав свой особый – анкетный метод сбора данных о результатах яровизации, Лысенко открыл возможности для безудержной фальсификации отчетности малограмотными счетоводами колхозов, в то же время отлично понимавшими, в какую сторону лучше приврать. Как мог Вавилов – лучше чем кто-либо в СССР информированный о состоянии дел с растениеводством – не знать истинного положения дел, остается совершенно непонятным!

Дмитрий Николаевич Прянишников, неутомимый борец с лысенковщиной.

Уже после ареста Н.И. Вавилова он выдвигает Н.И. на Сталинскую премию, обращается к Берии и Молотову, пытаясь заступиться за своего ученика Вавилов ничего не видит и не слышит. Несерьезная бравада пролетает мимо его ушей, ошибки в методике остаются незамеченными, нечисто поставленные опыты не задерживают на себе внимание. В 1934 году на Конференции по планированию генетико-селекционных работ он сказал: «Сравнительно простая методика яровизации, возможность широкого применения ее, открывает широкие горизонты. Исследование мирового ассортимента пшениц и других культур под действием яровизации вскрыло факты исключительного значения. Мировой ассортимент пшеницы под влиянием простой процедуры яровизации оказался совершенно видоизмененным».

Более всего в этом пассаже поражает ложный пафос: никакого СОВ ЕРШЕННОГО видоизменения мирового ассортимента на деле еще не произошло. Было другое – обычное преувеличение и искажение результатов агрономом Лысенко. Однако этого Вавилов замечать не хотел.

А может быть, за великой занятостью у него не было времени и желания разобраться в результатах Лысенко, и он некритически принимал все на веру.