Знание-сила, 2004 № 11 (929)

Есть основания считать, что такую надпись предложила его сестра. "Молясь о твоей душе перед Всевышним, я не устаю напоминать ему, что ты рискнул сделать к нему шаг.... И это так бесценно для нас. тебя любящих и готовящихся встретиться с тобой там, где все мы не будем прошены", — писала Маргарита, возможно, отчасти проясняя заложенный ею смысл в эту короткую надпись на могиле брата.

"...где все мы не будем прощены..."

А вот выдержки из письма Рудольфа Гесса в ответ на письма сестры от 1938 года (они были опубликованы в "Знание — сила" N9 6, в статье "Вожди Третьего рейха: за и против войны").

"23 июля 1938.

Берлин.

Помнишь, я однажды прямо спросил — что у тебя плохо ? А ты ответила, что счастлива. С этого я и начну ответ на твое письмо.

Всего за несколько дней ты увидела столько счастливых немцев — счастливых на фоне общегерманского, как ты полагаешь, зла?

Но давай по порядку. Дети ходят с флажками, берлинцы украшают город...

пирожки, карточки, "трудфронтовский" социализм.., тебя не пустили в кино? По-моему, в тот день ты cam оказалась под обаянием увиденного, во всяком случае я не почувствовал ни тени иронии в этой части твоих впечатлений.

Первое мая — также и день рейхсвера? Так что же?Солдаты в основной массе — бывшие рабочие; все немецкие рабочие — будущие солдаты. Это реальность, хотя и неприятная для женщины.

(...)

В своем детстве ты видела в галереях Цвингера совсем других немцев? Те же, что отдыхали на его внутреннем дворе, как ты выразилась — "в дешевом балагане", прежде даже названия такого не слышали. Грета, подумай: во времена твоего детства и моей молодости услышать "глюкауф" возле "купальни нимф"?!

А куда все-таки подевались те "наши", "рантье", которых ты девочкой здесь встречала? Я тебе отвечу — никуда. Просто они стали теперь работать.

(...)

Я рад, что ты занимаешься сейчас реальным делом. С реальным делом удобнее жить в реальности, так же, как с флажками ходить по твердому.

И последнее. Мне кажется, даже на долгую человеческую жизнь выпадет всего несколько пет (а то и дней) покоя и радости. Однако на долю каждого ли поколения выпадают такие годы, какие переживает сейчас вся наша нация?! И каждый ли народ, заглушая голоса недовольных, может воскликнуть голосом фрау Миллер: "Мы никогда так не жили!"

Ты спросишь — а что потом? Возможно, и ничего хорошего. Но ведь это не новость для миллионов таких фрау. Ничего хорошего не было в их жизни тысячелетья. Но мы должны были отважиться на попытку. Мы должны были рискнуть.

Твой брат Рудольф".