Знание-сила, 2005 № 01 (931)

Царский двор за последние двадцать лет ухитрился рассориться со всеми мало-мальски значимыми людьми — Витте и Столыпин наиболее характерные примеры, и при этом не завязали новых связей, не нашли новых людей. Они их и не искали, потому что, на самом деле, такие люди были, тот же Рябушинскии, например, выдающаяся личность, или знаменитый Путилов, фигура мирового масштаба, Прохоровы, Морозовы, молодые офицеры в армии и на флоте — Эссен, Колчак, Самсонов. Не было даже идеи сотрудничества с теми слоями и социальными группами, которые в новое время становились ведущей силой в развитии страны. Традиция власти — нежелание видеть ростки нового — тянется еще отсюда и жива по сей день.

1905 год во многом показателен и в сравнении с нашим временем, и сравнительно с теми начинаниями, которые были при Александре II, вектор развития-то был. Был оборван убийством и восстановился, думаю, в очень слабой степени при Николае II на рубеже веков.

И вот начинается внутреннее неустройство, и власть не понимает, как себя вести. Она живет по старинке, не учитывая, что произошли резкие изменения, массы пришли в движение и в городах, и в деревнях, и это связано и с развитием финансового капитала и промышленности и со столыпинской реформой, которая худо-бедно меняет крестьянское обличье. Страна после 1861 года стала очень быстро изменяться.

Я не очень понимаю, почему 1903- 1904 годы оказались кризисными, почему именно они? Война добавила, положила решающую гирьку на весы, но кризисная ситуация возникла без войны. Что ее создало? Хорошо бы разобраться в истоках.

Люди, которые занимались промышленностью, финансами, торговлей, землей, составляли в России достаточно серьезную силу, а правительство их в упор не видело и никаким образом не использовало. Да и сами ош не были готовы к совместной координированной деятельности. Эту черту состояния российского общества весьма наглядно иллюстрирует работа всех четырех Государственных дум дореволюционного созыва.

А самую, может быть, наглядную иллюстрацию такого положения, хотя и совсем из другом эпохи, дает работа знаменитого Московского совещания в августе 1917 года, когда, собравшись очень представительной компанией, различные политические и финансово-хозяйственные группы так и не смогли ни о чем договориться, хотя всем было ясно, что час пробил — сегодня или никогда. Или решительная и действенная власть сегодня — или большевики завтра. И даже в такой экстремальной ситуации неспособность договариваться и идти на уступки оказалась сильнее.

УЧЕНЫЕ ОБСУЖДАЮТ

Галина Мялковская

Алгоритм Бухбергера, или Метод раскручивающейся спирали

Об инновационной экономике сегодня говорят очень много. Так много, что порой кажется — героем нашего времени станет человек, прочувствовавший точку пересечения интересов науки и индустрии и создавший прочную схему их взаимодействия. Работоспособность такой структуры зависит от системного подхода, когда ученые имеют возможность заниматься исследованиями, а предприниматели получают прибыль; промышленные технологии разрабатываются в институтах, а предприятия способны их реализовать; фирмы обеспечены кадрами, а кадры — достойной зарплатой. Недавно разговор на эту тему состоялся в Лаборатории информационных технологий (ЛИТ) Объединенного института ядерных исследований в Дубне.

«Профессор университета города Линца, Австрия, Бруно Бухбергер, — представил собеседника начальник сектора ЛИТ Владимир Петрович Гердт[*На наших страницах В.П. Гердт выступил со статьей «О квантовом компьютере и национальных традициях» // «Знание — сила», 2003, № 6.], — очень крупный математик, известный во всем мире, один из создателей целого направления в компьютерной алгебре — метода базисов Гребнера. Недавно мы были на большой конференции алгебраистов, проходившей на механико-математическом факультете МГУ, и еще раз убедились в том, что этот метод известен и популярен».

Австрийский математик Бруно Бухбергер - автор нового метода в компьютерной алгебре

Базисы Гребнера — почти анекдотическая история

Впервые в Советский Союз Бруно Бухбергер приехал в 1970 году. Первого мая. Естественно, он стал свидетелем праздничных шествий, лозунгов, красных знамен и маршевых песен (некоторые из них он вспоминает и сейчас). Наверно, это было важно в тот момент — видеть воодушевленные радостные лица советских людей, потому что одним из аргументов за предстоящий год работы в Дубне стало желание узнать, как живут ученые за «железным занавесом». Вторым аргументом была возможность заниматься любимым делом.