Знание-сила, 2008 № 04 (970)

И вот тогда, когда казалось, что Польша накануне краха и что вот-вот красные воины ворвутся не только в Варшаву, но и в Берлин (такова была дальнейшая цель), произошло то, что получило в польской историографии название «чуда на Висле». Красная Армия пытается обойти Варшаву с севера, но получает мощнейший контрудар, после чего стремительно обращается в бегство и несет колоссальные потери. Наверное, это самое тяжелое поражение в истории Красной армии этого периода, катастрофическое по своим масштабам.

Если мы говорим об авторстве «чуда на Висле», нужно первым назвать Пилсудского. Несомненно, сыграли роль советы французского генерала Вейгана, посланного в Польшу во главе специальной миссии, опытного военачальника. Но все-таки окончательное решение принимал Пилсудский.

Почему произошла катастрофа? Ответ на поверхности. Зарвались. Невозможно, пройдя сотни километров, не имея резервов, измотанными и существенно сократившимися войсками продолжать наступление в том же темпе. А во-вторых, неверно оценили силы противника и его способность к сопротивлению. Кроме того, было нарушено взаимодействие фронтов - Западного и Юго-Западного, наступавшего на Львов.

Очень часто возлагают вину за поражение под Варшавой на командование Юго-Западного фронта - Егорова, но в особенности на Сталина, члена РВС, потому что он был главнее всех военачальников, поскольку был членом Политбюро. По существу, он не выполнил директиву Главкома Каменева и не передал в оперативное управление Западного фронта 12-ю армию и Первую Конную армию. Это так, но все-таки нужно было сделать четыре перехода, чтобы Первая Конная попала на Западный фронт. И Первая Конная была далеко не в том состоянии, что в начале войны. Она вела бои, несла большие потери в личном составе, в командном в особенности. Переброска Первой Конной на Западный фронт не гарантировала победы. Тем более технически в короткое время это сложно было сделать. Как бы то ни было, командование Юго-Западного фронта попыталось выполнить директиву Главкома с большим опозданием.

В этой связи хотелось бы сказать несколько слов в пользу Иосифа Виссарионовича. Он был одним из тех немногих людей в большевистской верхушке, которые не больно верили, что польские рабочие и крестьяне восстанут. Он писал в «Правде», что «польское общество является однородным и национально спаянным, отсюда его единство и стойкость, его преобладающее настроение - чувство отчизны передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость, отсюда стойкость польских войск». Он довольно скептически относился к тому, что в ходе наступления Красной Армии зажжется пожар мировой революции. Во всяком случае, в Польше. Не верил в «революционизирование» Польши и Троцкий. Но «неверие» обоих никак не проявлялось в период успехов и наступления Красной армии.

А «счастье», т.е. начало мировой революции совсем недавно казалось так близко. . . 23 июля 1920 г. Ленин писал Сталину: «Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное [мнение], что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть также Чехию и Румынию».

Итак, тяжелейшее поражение, по существу, разгром, «чудо на Висле». В наступление польские войска перешли 16 августа, и 16 -18-го - решающие события, которые определили исход войны. В битве под Варшавой поляки потеряли 4,5 тыс. убитыми, 22 тыс. ранеными, 10 тыс. пропавшими без вести. Потери Красной Армии: 25 тыс. убитыми и тяжелоранеными, по разным данным, от 50 до 66 тыс. пленными и 45 тыс. интернированными в Восточной Пруссии. Потери составили 65-70% личного состава Западного фронта.

Наряду с командованием Юго-Западного фронта в поражении виноват, конечно, Тухачевский. Точнее, виноват в первую голову он, как командующий Западным фронтом. Возможно, Пилсудский был прав, когда говорил, что Тухачевский - это абстрактный полководец. Он мыслит такими абстрактными, шахматными категориями, не соотнося свои планы с реальным состоянием войск. А состояние войск было далеко не блестящим после изматывающего 500-километрового марша. Да и противника Тухачевский явно недооценил. Все-таки путь от поручика, заместителя командира роты до командующего фронтом он прошел, по-видимому, чересчур быстро.