Знание-сила, 2008 № 07 (973)

Изучение этих наук имело прагматическую сторону и относилось к военному делу — военной инженерии, очень в то время быстро развивавшейся. Между прочим, Леонардо да Винчи, когда искал себе применение при дворах итальянских правителей, позиционировал себя прежде всего как военного инженера: «Умею строить подкопы, умею обеспечить подрыв этого подкопа под крепостью». Военная инженерия важна и художественно оформлена, что интересно. Писать, в том числе по инженерному делу и по искусству, надо художественно, красиво. И потому среди занятий Галилея есть и литература. А писать ему по военному делу есть о чем — он основатель баллистики.

Университет в Падуе

Но есть и другие истории. Например, он никогда не доучивался, он недоучка.

Как это? Галилей-недоучка — нонсенс. Но дело в том, что его не удовлетворяла система обучения, учили-то по канонам очень жестким, восходящим к догмам, сформированным еще в Средневековье. Не удовлетворяло и преподавание. Впоследствии он сам станет педагогом, преподавателем, блестящим лектором.

И тем не менее именно его выгонят из университета. Что-то все знакомое, ничего с XVI века сильно не изменилось. Уволили его из Пизанского университета за одну простую историю: он раскритиковал трактат вельможи по поводу гидравлической машины. К сожалению, вельможа этот оказался побочным сыном Козимо Медичи... И несмотря на то, что правитель был учеником Галилея, это не помогло.

В сущности, каким был мир в своих поступках, таким и остался.

Надо сказать, что, несмотря на то, что Галилей и имел поместье, жил он очень стесненно, вынужден был преподавать ради денег, хотя зарплату в Пизе получал очень скудную — 60 скудо в год. Такая вот тавтология получается. А зарплата профессора медицины для сравнения — 2 тысячи. Никогда Галилей в своей жизни этих двух тысяч в год не получил. Никогда. В будущем был счастлив, когда платили тысячу скудо в год. И он начал давать частные уроки богатым детям, в основном детям местной аристократии. Настолько в моде была всяческая наука, что учеников нашлось немало.

Тогда образование было хорошим тоном, сейчас бы мы сказали — престижно. Но и уроки не помогали. Он организовал для своих учеников полный пансион. И все равно с трудом сводил концы с концами. Причина была. После смерти отца, сравнительно ранней, на его попечении остались две сестры и брат. Брат на редкость легкомысленный, много тратил, не умел зарабатывать, хотя и был талантливым музыкантом. Все время требовал денег. На свою свадьбу он запросил с Галилея что-то немыслимое. Сестрам тоже нужны деньги. Галилею очень трудно.

А между тем он окружен нелюбовью коллег. Всю жизнь. Почему? Слишком неординарен, слишком заметен. То ему не нравится, что преподаватели должны ходить в торжественной мантии, то вдруг часы проводит на Пизанской башне, сбрасывает шары разного веса. Засекает время, чтобы доказать, что законы движения иные, чем принято думать на данный момент. Аристотель считал, что чем тяжелее предмет, тем он быстрее полетит. Это кажется таким логичным! Во время службы в церкви Галилей засекает амплитуду движения кадила... Чем занят в церкви-то? В церкви молиться надо, а он время отмеряет по собственному пульсу. Словом, прослыл чудаком, но с гонором, со своим мнением, на котором настаивает. Таких обычно не любят и гонят.

Бранзино. Портрет Козимо Медичи

Со временем он все-таки попадает в профессорский статус — становится профессором университета в Падуе, это Венецианская республика. Та самая Венецианская республика, которая выдала инквизиции Джордано Бруно. Тем не менее Галилей приглашение принимает, потому что обещаны деньги. Пока малые — 72 скудо вместо 60. И знак, знак недобрый — Бруно выдан инквизиции. Но. он рад переменам, надеется на лучшее. Читает публичную лекцию как вступительную, читает блестяще. Но опять нелюбовь коллег — он не такой, как они. На лекции Галилея, хоть он и читает по программе, сбегаются студенты с других факультетов. И это уже становится нормой. У него переполненный зал. Это очень важно, когда у лектора есть такая аудитория. Как можно это простить? Или не заметить? Но это не все. Он живет гражданским браком с Мариной Гамбой, венецианкой. У них уже трое детей. Это осуждается. Жить с какой-то прелестной венецианкой — это нормально. Но держать ее в своем доме, иметь детей, будучи невенчанным, — неслыханное богохульство. Когда со временем у него поселилась и его мать, и с Мариной они — традиционно для всех веков — не слишком ладили, жизнь для него сделалась просто невыносимой.