Знание-сила, 2008 № 11 (977)

Сэр Исаак Ньютон (1643—1727 гг.) — гений, титан, на плечах которого стоит вся современная наука, — не меньше (если не больше!) времени, чем точным наукам, посвятил астрологии, алхимии и теологии

«Что-то еще» — не предмет для спора. Но многие утверждают, что астрология — это наука. Более того, у астрологии есть внешние признаки науки. Поэтому при попытке вести дискуссию с астрологами ученому следует остановиться сначала на научном аспекте астрологии, если, конечно, такой существует. И здесь возникает принципиальная трудность. Невозможно спорить, когда совершенно не ясен предмет спора. Ученый не знает, какие утверждения астрологов он должен опровергнуть, кроме, конечно, самых общих. Но как опровергнуть тезис «судьба человека зависит от положения звезд на небе в момент его рождения». Здесь можно ссылаться только на общенаучную культуру, что мало отличается от научной интуиции. Действительно, наука создает у ученых представления о том, что может быть в природе и что не может. Но ссылка на такие представления, как это ни парадоксально, еще не является доказательством в строго научном смысле этого слова. Более того, ученый, сумевший более или менее успешно доказать, что судьба человека не может определяться положением звезд в момент его рождения, должен быть готов к тому, что к нему подойдет астролог-диссидент и скажет: «Вы совершенно правы. Судьба человека никак не может определяться положением звезд в момент рождения, поскольку она определяется их положением в момент зачатия».

Нельзя забывать, что на вопрос «Астрология — это наука или нет?» нельзя ответить, не задумавшись над более общим вопросом — «Что есть наука?» И судя по столь распространенной вере в астрологию, значительная часть наших сограждан имеет весьма наивное представление о науке. Уточню свою позицию. Я не пытаюсь доказать, что астрология не наука. Я утверждаю, что мне не известно ни о каких доказательствах того, что астрология — наука. И мне ничего не известно даже о попытках такого доказательства.

Ученые, как правило, аргументируют свое неверие в астрологию, исходя из соображений общенаучного характера. И ничего больше они сделать не могут. Поскольку непонятно, что они должны анализировать и опровергать. Действительно, астрологи вроде бы не обосновывают свои утверждения, во всяком случае, таких обоснований я не видел ни разу. И если такие обоснования есть, то астрологам следовало бы представить их «на суд научной общественности». Ведь научный спор возможен только в том случае, когда обе стороны могут ознакомиться с аргументами противника. Действительно, о науке можно говорить лишь тогда, когда есть доказательства. В этом заключается основное отличие науки от других видов интеллектуальной деятельности. Доказательства бывают разные. Наиболее убедительное из них — опыт, эксперимент. И особенно сбывающиеся предсказания. Астрономы, например, предсказывают за много лет и с большой точностью время солнечного затмения. И эти предсказания сбываются. В свое время это весьма способствовало повышению авторитета науки и ученых.

Самая древняя из сохранившихся обсерваторий (Чомсунг даэ, Корея) была построена в 640 г. нашей эры

Глиняная табличка Древнего Вавилона, VI в. до нашей эры

На первых этапах развития той или иной науки роль опыта играет простое наблюдение, за которым следует систематизация накопленных знаний. С этого начинались и физика, и химия, и внешне наиболее близкая к астрологии астрономия, и другие науки. Основная черта научных опытов и наблюдений — их можно повторить. Если условия, в которых проводились первые наблюдения, повторятся, то и результаты наблюдений повторятся. Сразу уточним: результаты опытов и наблюдений могут иметь вероятностный характер. В таком случае результаты будут повторяться, если будут проведены большие серии наблюдений. Но в любом случае, если астрология наука, то она должна была и развиваться как наука. И на первых порах астрологические наблюдения должны были быть очень простыми, соответствующими уровню знаний той эпохи, когда зарождались астрономия и астрология.