Знание-сила, 2009 № 10 (988)

Чтобы как-то поправить дело, Сен-Жюст срочно потребовал в связи с покушением принять новый закон об усилении террора. Но Комитет общественного спасения, в котором Робеспьер до сих пор был хозяином, отказался. Это был страшный удар, теперь уже — впрямую, по репутации Неподкупного.

«Полагаю, что следует ожидать быстрого развития событий и перехода ко второму этапу. Полагаю также, что после смеха Париж погрузится в задумчивость, ее сменит общее недовольство, и заговорщикам не составит труда перевести ропот Парижа в предъявление вины тому, чье политическое одиночество столь опасно затянулось», — писал агент Дютар премьер-министру Питу.

А Сесиль Рено гильотина отрезала голову.

А НА САМОМ ДЕЛЕ

Четыреста русских линкоров

Юрий Кирпичёв

Как известно, дамы сыграли важную роль в мировой политике. Из-за прекрасной Елены на Трою двинулся флот в тысячу сто кораблей — и началась война, погрузившая ахейский мир во мрак. Аспазия увлекла Перикла в циркумпонтийский круиз — и афинский Гранд Флит демонстрировал флаг в Понте Эвксинском. Клеопатра одним взмахом ресниц рассорила преемников Цезаря — и ввергла Рим в братоубийственную войну, исход которой решила, уведя флот из-под Акциума. Есть, есть, что вспомнить историкам!

Вот и в России после Петра I, вздернувшего Россию не то на дыбы, не то на дыбу, дамы взяли бразды правления империей в свои ручки, от чего проистекли многие последствия. Например, отсутствие хорошего флота помешало материнской любви императрицы Екатерины I проявиться в полной мере. Дело обстояло так.

Когда на дочери великого реформатора Анне женился голштинский герцог Карл-Фридрих, он — в качестве приданого — пожелал отнять у датчан Шлезвиг. Отзывчивая теща собрала 15 линейных кораблей, 4 фрегата и 80 галер, а на суше приказала готовить корпус в 40 тысяч штыков. Поход, однако, не состоялся. В мае 1726 года англо-датская эскадра в 31 вымпел пришла к Ревелю и привезла письмо короля, в котором тот предостерегал Екатерину от необдуманных поступков. Царица гневалась, обвиняла Англию в попрании норм международного права (поход на Данию, по ее мнению, вполне в эти нормы укладывался), а Верховный Тайный совет втайне подумывал о затоплении кораблей.

Своих, разумеется. Британцы ушли только осенью, а на следующий год их паруса вновь замаячили на горизонте. От опасной затеи со Шлезвигом пришлось отказаться.

Англичане вообще сыграли исключительную роль в истории русского флота, но о взаимной любви как-нибудь потом, а сейчас важно понять, как петровским адмиралам в голову могло прийти такое — топить корабли в базе своего флота? Почему они не вышвырнули зарвавшихся британцев с Балтики? Ведь прошел всего год после смерти царя-мореплавателя, у руля державы стояла его верная супруга, ее окружали «птенцы гнезда Петрова» — не могло же все так быстро прийти в упадок?!

Ответ вас удивит: сражаться с англичанами никому и в голову не приходило, ибо флота не было! Для похода на Данию собрали всё, что могло плавать. Гляньте список линейных кораблей за 1726 год — если исключить ветхие и к плаванию неготовые, то из номинальных тридцати четырех останется едва половина. Англичане каждый год присылали на Балтику следить за спокойствием торговли такие и большие эскадры!

Чтобы понять, как такое могло случиться, надо начать с азов, точнее с Азова. Как бы ни пытались лакировать и припудривать русскую военно-морскую историю, а попытка завести там флот завершилась полным крахом. И вовсе не по вине турок, разбивших армию царя в 1711 году и вернувших себе Азов и Таганрог, после чего флот остался без гаваней. Дело не в них, а в том, что за 14 лет поистине каторжных трудов, возведя десяток верфей, согнав на строительство десятки тысяч народу, обложив тяжкими налогами огромную страну, вырубив весь дуб на Дону — флот так и не смогли построить!

Из полусотни заложенных кораблей (слово «корабль» в русском флоте означает именно линейный корабль, предназначенный для боя в линии таких же мощных судов) лишь десять было спущено на воду и только четыре дошли до моря. А всего из общего числа строившихся судов, превышавшего сотню, волны моря бороздило чуть более десятка. Все остальные разобрали на дрова на стапелях и в воронежских затонах. К приходу турок на плаву оставалось не то четыре, не то пять единиц. Феноменальный результат колоссальных усилий!

Но как же так? Ведь и сам царь стажировался на верфях Голландии, а затем повышал квалификацию в Англии, и мастеров корабельного строения нанял там знатных, в чем же дело? Поясним на примерах.