Зодчий. Жизнь Николая Гумилева

16–21 августа Гумилев посещает Бежецк и знакомит мать, сестру и брата со своей новой супругой. Уже через несколько месяцев вся семья устремляется из Бежецка в Петроград. Учитывая происходившее в городе, это был не самый умный поступок. Вся семья (восемь человек! — впрочем, Александра Степановна лишь наезжала из Бежецка) поселяется у Николая Степановича (а он жил еще с мая на Ивановской улице, д. 26/65, кв. 15, в брошенной квартире Сергея Маковского) и оказывается, по-видимому, на его содержании. А. А. Фрейганг-Гумилева «вела хозяйство», то есть стояла в очередях — Анне Ивановне это было уже не по силам, а Анна Николаевна была в житейском плане решительно ни к чему не пригодна.

Некоторым подспорьем в этой почти катастрофической ситуации стал для Гумилева договор с издательством «Прометей», основанным еще в 1907-м неким Н. Н. Михайловым. Издатель купил у поэта права на «Романтические цветы» и «Жемчуга» и в конце года переиздал книги. (Вскоре издательская деятельность почти прекратилась: начался бумажный кризис.)

Дом 25/65 на Ивановской улице (ныне улица Марата). Гумилев жил здесь в 1918–919 годах. Фотография 2004 года

Но все это произойдет уже осенью; а летом 1918-го Гумилев пишет «Шатер» и переводит «Гильгамеша». Видимо, в это время он считает, что «учебник географии в стихах» и перевод ассирийского эпоса смогут обеспечить его надолго. Идея перевода «Гильгамеша» возникла полутора годами раньше под влиянием бесед с Шилейко. Но переводил Гумилев с французского подстрочника, и во время работы над переводом он с Владимиром Казимировичем почти его не обсуждал — представил на суд специалисту уже готовый труд. Это был, конечно, способ психологической компенсации: одержать победу над «счастливым соперником» на его профессиональном поле.

«Гильгамеш», созданный около 2000 года до н. э., имеет автора, не менее (хотя и не более) достоверного, чем Гомер. Его звали Син-Лики-Уинни, и он был заклинателем из Урука. Герой эпоса Гильгамеш — царь, правивший несколькими веками раньше (где-то в 2700 до н. э.) в еще шумерском Междуречье. В поэме (позднее ее заново, с оригинала, перевел И. Дьяконов, и с подстрочника — С. Липкин) речь идет о вражде и дружбе молодого царя с «диким человеком» Энкидой, об их совместных подвигах, о смерти Энкиды, о встрече Гильгамеша с бессмертным человеком Ут-Напишти — свидетелем всемирного потопа. Это необычный эпос — история взросления личности, с ним можно сравнить лишь написанную два тысячелетия спустя «Энеиду». Очень многие мотивы поздней поэзии Гумилева (например, образ сбрасывающей кожу змеи) восходят к «Гильгамешу». Сам Гумилев так описывал свой метод работы:

Желая сделать перевод приемлемым для всех, любящих поэзию, я позволил себе восстановить по догадке недостающие части некоторых строк, выкинуть утомительные повторения, свести в одно целое эпизоды, разъединенные лакунами, и, когда бывал уверен, что говорю о том же, о чем и автор поэмы, несколькими фразами заполнить слишком уж досадные пробелы дошедших до нас таблиц…

По словам Ахматовой, «Гильгамеш» Шилейко и Гумилев предложили в «Русскую мысль», но Струве «пожадничал». Однако это свидетельство вызывает сомнения: к августу-сентябрю, когда работа над переводом была закончена, журнал уже был закрыт (последний номер, сдвоенный, 3–4, вышел в июне). И тем не менее работа Гумилева не пропала. Спустя год его труд увидел свет в издательстве З. Гржебина. Редактором перевода был М. Лозинский; Гумилев преподнес ему вышедшую книгу с такой надписью:

Над сим Гильгамешем трудилисьТри мастера, равных друг другу,Был первым Син-Лики-Уинни,Вторым был Владимир Шилейко,Михал Леонидыч Лозинский

Был третьим. А я, недостойный,Один на обложку попал.

Экземпляр был поднесен и Блоку с надписью: «Последнему лирику первый эпос».

Другие гумилевские переводы появлялись в издательстве «Всемирная литература», где и сам поэт с осени 1918-го служил.