Золотая формула

– Пройдите, доктор ждет вас, – проворковала она.

В приемной находилась полная женщина с золотушной девочкой-подростком. Они расположились на низком кожаном диванчике. Женщина держала на коленях иллюстрированный журнал. У девочки были некрасиво расставлены ноги. Я успел заметить, что у мамаши и дочери густо подведены глаза.

Мамаша при моем появлении не подняла головы, девочка же бросила на меня дерзкий взгляд. И едва заметно подмигнула.

Слегка озадаченный, я пересек приемную и толкнул дверь в кабинет.

И вот же причуды подкорки и затуманенного зубной болью сознания! В то время как малолетка строила мне глазки, а ее мамаша листала журнал, а пола белоснежного халата моего друга Мишки Розенфельда от сквозняка взметнулась и на мгновение зависла в воздухе, а я, прерывисто вздыхая, переступал порог кабинета, меня внезапно охватило неистовое желание пережить всех, кого видели в эти минуты мои глаза.

Мишку, учитывая его образ жизни, не так уж трудно представить в роли главного героя на кладбищенской церемонии. Мамашу золотушной девчушки пережить раз плюнуть: она – моя ровесница. Хуже с самой девчушкой, она моложе меня лет на тридцать. Кстати, такие вот золотушные да малокровные, беспрестанно болея и чуть ли не умирая, живут, к сожалению, куда дольше самых победительных здоровяков. Оставалась миловидная сестричка. Но на нее у меня просто не хватило времени.

– Закрой дверь и садись, – буркнул Мишка. Он был сегодня не в духе. Позже он рассказал, что жена уличила его во лжи. Некая анонимная доброжелательница (подозревать можно было кого угодно) сообщила ей о новой Мишкиной возлюбленной.

Заурядных потаскушек красавица Регина ему прощала. Но тут, похоже, дело было нешуточное.

Утром, по привычке роясь в карманах мужа, она обнаружила платок со следами губной помады. Все бы ничего, и Мишка бы отбрехался, но платок был женский. И, что самое главное, платок был батистовый и кружевной. Помимо этого, он нес в себе ароматы дорогих духов: Регина в этом разбиралась. И Регина, сопоставив платок и донос анонима, почувствовала угрозу своему не совсем тихому семейному счастью. И надавала Мишке тумаков.

…Мишка в кабинете был один, он редко прибегал к помощи ассистентов, работал, так сказать, по старинке. Мишка быстро осмотрел полость рта и, не скрывая ликования, вынес вердикт:

– Экстракция!

– Что это значит?

– Удалять!

– Может, пломбу?

Мишка отрицательно замотал головой.

–

Не смеши меня!

Я взглянул на мощные Мишкины руки.

– Черт с тобой! Рви!

Мишка оживился. Он даже заурчал от удовольствия.

Я возмутился: