Золотая клетка для синей птицы

Много раз ему делали заманчивые предложения о продаже канала как зарубежные, так и отечественные дельцы. Тот же Деканозов был совсем не прочь заняться телевидением. Но Стаховский всегда отвечал отказом, хотя суммы были весьма внушительные. Он мог бы роскошно жить только на одни проценты с тех денег, которые ему предлагали потенциальные покупатели. Ну что ж, он рад, что его талант, вложенный в телевидение и средства массовой информации, так высоко ценится. Владимир не собирается продавать свою медиа-империю. Она ему еще пригодится.

Стаховский давно заметил, что ему доставляет удовольствие распоряжаться судьбами людей. Те, кто хотел узнать самые потрясающие тайны политики или частной жизни знаменитостей, те, кто предпочитал глубокий анализ событий и небывалые разоблачения, смотрели его «Новое телевидение».

Предстоящее интервью и все, что за ним последует, произведут эффект разорвавшейся бомбы. Деканозов, несмотря на постоянный шум СМИ вокруг него, был одним из самых закрытых бизнесменов в стране. Да, каждый знал, что краны в кухне и ванной на его вилле из золота, а пол в одной из комнат выложен монетами, однако никто не догадывался о том, каким именно образом делает деньги Константин Константинович. Стаховский уже в течение нескольких лет пытался приподнять завесу тотальной секретности вокруг фармацевтического короля. Два года назад именно с подачи «Нового телевидения» разгорелся скандал вокруг производимого Деканозовым инсулина. Столь необходимое миллионам людей лекарство было крайне низкого качества и послужило в нескольких случаях причиной смерти пациентов. Деканозов, который никогда не скрывал, что стремится к прибыли любыми путями, хотел утаить эти факты от общественности, но Стаховский не позволил ему сделать это.

Работа одной из фабрик концерна Деканозова была остановлена, предприниматель заплатил огромный штраф и компенсации родственникам скончавшихся. Однако хуже всего то, что сорвалась намеченная сделка с швейцарским фармакологическим концерном, который тотчас отказался от заключения договора о сотрудничестве с Деканозовым.

Владимир знал, что Константин буквально скрежетал зубами от ярости, узнав о том, что швейцарцы дали задний ход. Виновником упущенной выгоды он с полным основанием считал Владимира Стаховского. Когда они через пару месяцев после инсулинового скандала столкнулись на одном из приемов, Деканозов, всегда импульсивный и чрезвычайно злопамятный, едва не затеял драку. Владимир помнил последние слова олигарха, которые тот прошипел ему вслед: «Смотри, как бы твои расследования не вышли тебе боком, журналистик!»

Стаховскому было не привыкать к угрозам в собственный адрес. Его грозились убить с регулярностью в полгода. В последнее время, когда он отошел от активной журналистской деятельности и сосредоточился на руководстве принадлежавшими ему средствами массовой информации, угрозы практически прекратились. Владимир сам постепенно превратился в того, кто был ранее объектом его расследований, – богатого и влиятельного бизнесмена.

– Владимир Сергеевич, он здесь, – сказал один из сопровождавших Стаховского охранников. После угроз Деканозова Владимир не пожалел денег и первый раз в своей жизни нанял профессиональных телохранителей.

– Великолепно, – произнес Стаховский. – Скажите, что я присоединюсь к нему через десять минут, мне необходимо сделать несколько звонков…

И, достав мобильный телефон, он отвернулся.

– Дорогая Кристина, как я рада, что ты посетила меня, – произнесла грудным голосом Эльвира Долимбарова. – Мы же не виделись с тобой никак не меньше пяти или шести лет…

– Ты права, Эля, – ответила Кристина Стаховская. – Почти шесть минуло с момента нашей мимолетной встречи в американском отеле.

– Боже мой, как быстро летит время, – сказала Эльвира, возведя к небу руки с унизанными перстнями пальцами с кроваво-красными ногтями. – И мы, увы, не становимся моложе…

Кристина едва сдержала улыбку. Поразительно, но Эльвира, которой было никак не меньше сорока пяти, с каждым прожитым годом не только не старела, а, наоборот, молодела. За те шесть лет, что прошли с момента их последней встречи, Долимбарова из полноватой особы тридцати с лишним лет превратилась в тонкую, изящную женщину с лучистыми глазами и небывало гладкой кожей. Кристина понимала – ни о каком чуде или течении времени вспять нет и речи, Эльвира прибегла к опробованному и почти всегда приносящему положительный результат средству – пластическим операциям.

Однако голос Эльвиры, который помог ей в начале восьмидесятых получить звание народной артистки Советского Союза, остался прежним – завораживающим, мелодичным, сводящим с ума. После распада СССР Долимбарова жила в Казахстане, предпочтя остаться звездой первой величины на своей родине, чем оказаться «одной из…» в России.