Золотая обойма

– В трубках алмазы спокойно лежат, в своей шелухе. А когда алмаз по камушкам катится, она вся отваливается.

– А огранка появляется, – заявил Семен.

Он лежал на кровати с закрытыми глазами, скрестив руки на груди.

– Да нет, огранка потом. Этот камушек после нее в два раза меньше станет, но сто восемьдесят семь разделить на два – это очень даже немало, я тебе скажу.

– «Золото Енисея» можно купить?

– Ну, кто-то же его купил.

– Ты уже говорил.

– У нас теперь новый хозяин.

– У меня нет хозяина.

Семен считал, что устроился неплохо. За общежитие он платил копейки, питание – тоже по льготным ценам, да и работа, в общем-то, не каторжная. К холодам, снегам и прочему гнусу парень уже привык. Отпуск заканчивался, скоро на смену, но его это ничуть не напрягало. Нормально все. Если вдруг с работодателем возникнет конфликт, то он просто уволится, и все. Собой помыкать никому не даст.

– А Морозову все равно, как ты считаешь, – заявил Ваня.

– Какому еще Морозову? – спросил Семен и открыл глаза.

– Компания такая. «Морозов» называется.

– Не слыхал.

Не знал Семен, что отцовская компания интересуется золотом. Сталь, железо, медь, никель – это да. Впрочем, золото – тоже металл, к тому же стратегический и постоянно растущий в цене.

– Интересно, алмаз кому отойдет, старому хозяину или новому?

– Тебе не все равно?

– Мне все равно, а Морозову – нет. Говорят, он скоро сам здесь будет.

– Говорят, в Москве кур доят.

– А у нас куры золотые яйца несут. Даже алмазные. Блин, ну почему я никогда ничего не нахожу? Только и слышу, дескать, земля здесь особенная, золото под ногами валяется. – С каждым словом речь Вани замедлялась.

– Может, потому, что под ноги не смотришь?

– Как это не смотрю? – Ваня закрыл глаза. – Всегда смотрю. Вдруг растяжка?..

– Спи давай. Глаза уже слипаются, а ты все бормочешь.

– А мы карьер охраняем… Там в каждой машине пятнадцать граммов… – Ваня не договорил.

Сначала он опустил руку, а затем захрапел.

Семен усмехнулся, глядя на него.

Да, земля в этих суровых краях действительно особая, золотоносная. Их фирма охраняла горный карьер, на котором одновременно работали с полсотни самосвалов. В каждом кузове в среднем вывозилось пятнадцать граммов золота. Пятьдесят машин – это уже почти килограмм драгоценного металла. День-два – считай, целое состояние.

Но чтобы загрузить карьерный самосвал, его еще нужно приобрести, а это деньги. А взрывные работы, добыча, загрузка? Это целое производство, организация которого влетает в копеечку.

Породу мало перевезти, с ней нужно работать. Обогащение руды, извлечение золота – процесс сложный, дорогостоящий. Затраты порой перевешивают выручку.

А еще за право пользования недрами нужно заплатить, не говоря уже о налогах. Так что не все так просто. Даже владелец золотодобывающей компании мог оказаться в убытке. Видно, прежнее руководство что-то делало не так. Работа шла, деньги крутились, но слухи о финансовых проблемах нет-нет да и проскакивали. Возможно, проблемы эти оказались настолько реальными, что бывшему хозяину пришлось продать компанию.

Не исключено, что отец Семена купил кота в мешке, но, скорее всего, он намеренно пошел на риск. Работа с убыточными или малорентабельными предприятиями, сокращение издержек производства, повышение коэффициента полезного действия – его конек.

Но если так, то «Золото Енисея» ждут непростые времена. Оптимизация производства может крепко ударить по судьбам простых работяг: одних уволят, другим сократят зарплаты, заставят при этом вкалывать за семерых.

Но Ване об этом лучше не знать. Пусть спит, пока у него есть такая возможность.

В административном секторе царил переполох. Прибыл вертолет с новой генеральной линией в лице господина Морозова и его заместителей. Высокого гостя нужно разместить, обогреть, устроить пышный прием в его честь. На повестке дня два гвоздя программы – господин Морозов и алмаз, который будет назван в его честь.

Но Семена это сейчас нисколько не волновало. У него служба. Нужно обойти весь карьер по периметру, а это десятки километров пешего пути по тайге. Прелая листва едва слышно шелестит под ногами, комары над ухом жужжат, птицы меж собой перекликаются. Вдали, над карьером, громыхнуло – породу взрывают. Вечер, уже темнеть начинает. Тепло, ветра нет, но в этом ничего хорошего. В такую пору для комаров самое раздолье.

Семен к этому привык. Ваня тоже. Им хватало одного только аэрозоля, побрызгались и пошли.

Новичок Слава, третий в группе, тоже мог обходиться без накомарника. Он местный, к этому дерьму с детства привычный. Но нет, на нем всегда шляпа с противомоскитной сеткой.

Зиму хорошо переносит не тот, кто холода не боится, а тот, кто тепло одевается. Точно так же обстоит дело и с комарами.

Кто-то охранял карьер, досматривал машины, выезжающие оттуда, а Семен прочесывал окрестности. Территория здесь частная, самодеятельная золотодобыча – вне закона. Кустарный старатель в этих краях был скорее исключением, чем правилом, но в самом карьере иной раз случались нездоровые явления.