Золотая Орда

К хану уже спешили из внутренних покоев придворные. Впереди всех оказался персидский художник Бахтияр-ага, долгое время ожидавший появления Берке. Это был человек с бородой, заплетенной в косичку, с колыхающимися серьгами в ушах и тщательно умащенными и зализанными назад волосами. Увидев хана, он обрадовался и едва не разорвал свой затейливо расшитый кафтан, растягивая его ворот:

– Наконец, я могу лицезреть вас, о, неуловимый великий хан! – И художник сразу же склонился в поклоне.

– Я думал, ты уже в Сарай-Берке, Бахтияр-ага, трудишься над орнаментом Белой мечети, не покладая рук, – устало сказал хан.

Бахтияр-ага понял, что это скрытый вопрос, и, воздев руки к небу, проговорил:

– Видит Аллах, великий хан, я хотел бы там быть. Но мне нужны помощники, один я и за тридцать лун не закончу работу.

– Разве тебе не выделили помощников? – поморщился Берке. Суета мелких дел его утомляла. Хан медленно шел через двор к шатру, явно прихрамывая. – Я велел это сделать неделю назад.

– В том то и дело, милосердный! Но те, которых мне дали по твоему приказу, это просто бездарные маляры! Они не могут отличить синий колор от бирюзового и тонкую кисточку от средней.

– За те деньги, что я плачу тебе, ты должен был суметь им это объяснить, – усмехнулся Берке.

– Это все равно, что учить обезьяну читать, светлейший! – воскликнул Бахтияр в отчаянии. – Монголы начисто лишены художественного вкуса.

Берке чуть поднял бровь, и Бахтияр-ага понял, что допустил ужасную ошибку.

– Великий хан, я не то хотел сказать, – начал он было, но Берке перебил его.

– Ты все верно сказал. Монголы созданы для войны, а не для праздности. Других монголов у меня нет, – усмехнувшись, издевательски произнес он.

– Но ведь есть персы, кипчаки, – умолял Бахтияр-ага. – Я слышал, русские рабы не чужды прекрасного. Великий хан ведь почти что правитель мира!

Но хан не удостоил его ответом. Скоро должен был прибыть гонец, и Берке мечтал о том, чтобы уделить лично себе несколько минут перед этой встречей.

На какое-то время он перестал быть великим ханом, а стал одним из простых смертных с их недугами и болячками, которые не делают разницы между вознесенными на вершину власти и обычными людьми. Прислужник помог Берке опуститься на жесткий топчан, стянул с него сапоги и стал массировать ноги. Хан морщился, но терпел, его с детства учили превозмогать боль.

Прибыл гонец с депешей. Берке велел принять послание и вскоре выслушивал доклад толмача.

– Это от нашего осведомителя из Ирана. Хан Хулагу собирает армию. Он пойдёт против нас войной.

Взгляд Берке сразу же стал жестким.

– Щенок забыл, кто стоит во главе рода. Мы ответим ему! Менгу пригонит из Руси сорок тысяч мужей и юношей. А ты в короткий срок обучишь их военному искусству, – велел Берке и дал знак толмачу удалиться.

Хан позволил себе ненадолго расслабиться позже, во время разговора с муллой Ибрагимом. Сидя на ковре, мулла то и дело прикладывался к освежающему кумысу и старался не пропустить ни слова из тихого шепота владыки.

– Впервые я познал женщину поздно, в шестнадцать лет, – говорил Берке, полулежа на низком ложе и пристально вглядываясь в узор ковра, словно пытался разглядеть в затейливых арабесках картины своей юности. – Робок был, думал, глупец, что это такие высшие существа. Только потом понял, что они не умнее кошки.

– Этим заблуждением Аллах хранил тебя от греха, о великий хан, – мгновенно отозвался мулла, заполняя паузу. – Коран не поощряет блуд.

– Тридцать лет… – продолжал Берке, не обращая внимания на слова муллы. – Их приводили ко мне каждые два дня, все время разных. Но помню я только одну.

Мулла вежливо приподнял брови, ожидая продолжения неожиданно откровенного рассказа.

– Ее привез мне в подарок персидский царь! Девушка смотрела на меня как подстреленная птица. – усмехнулся Берке. – Когда я овладел ею, от ужаса она потеряла сознание. Я потом месяц не притрагивался к ней!

– Хан говорит об одной из своих жен? – уточнил на всякий случай мулла.

– Нет, – медленно ответил Берке. – Она не успела стать женой – умерла. Эта девушка на кобылице напомнила мне ее. Мне сорок шесть, а я все еще надеюсь.

Мулла понимающе кивнул:

– Эту девушку нужно найти. Я буду молиться, чтобы она помогла вернуть великому хану мужскую силу и родила долгожданного наследника!

Но пришла ночь и привела свои сны. Берке часто просыпался, и поэтому шатер во время ночного отдыха всегда был освещен.

В этот раз он проснулся от порыва ветра, который задул свечи. Хан резко приподнялся на постели и уставился на белое пятно, маячившее в отдалении. Постепенно неясный облик стал принимать знакомые очертания – это был Сартак, племянник Берке, в той самой белой рубашке. Но он же умер! Конечно, у него на шее мотается обрывок веревки, который остался с того дня, когда.

– Дядя Берке, когда мы покатаемся на лошадке? – раздался тихий детский голос. – Ты обещал покатать на лошадке, а вместо этого задушил меня.

Хан с ужасом увидел, как мальчик все ближе подходит к кровати, и отчаянно закричал.