Золотая Орда и ее падение

Распадение старых родов происходит не только путем выделения богатых аилов из куреня, т. е. внутреннего процесса, но и путем прямого завоевания. «Когда Чингис-хан, — пишет Рашид-ад-Дин, — покорил совсем племя Тайджиют и племя Урут и Манкгут, по понесенному вреду и ослаблению, покорились, он повелел большую часть их убить, а остальных сполна отдать Джида-нойону в рабство… хотя они были родственники его, однако стали рабами его по приказу указа, и доныне войско урутское и манкгутское состоит рабами рода Джида-нойона»[59]

.

Фактов подобного рода Б.Я. Владимирцов приводит в своей книге немало, и они со всей убедительностью показывают, как в процессе полного распада первобытно-общинного строя выделяется, с одной стороны, кочевая аристократия (нойонство) и как, с другой, все больше растет количество тех, кого на монгольском языке именуют unagan bogol. Б.Я. Владимирцов правильно отвергает перевод термина «unagan bogol» как «раб». В лице unagan bogol (унаган богол), по мнению Б.Я. Владимирцева, мы имеем отличную от xaraču (харачу) и вместе с тем своеобразную категорию отношений зависимости. Монголия XI–XII вв. знает почти непрерывную борьбу одних родовых и племенных вождей (baatur, mergen, sečen и т. д.) против других. Борьба эта имеет своей целью захват добычи, пленных, а вместе и усиление власти победителя. На почве этой борьбы и возникает такое положение, когда род побежденный становится в целом зависимым от рода-победителя.

В чем же реально выражалась эта своеобразная зависимость одного рода от другого? Ведь покоренный род внутри себя был расчленен на классово различные слои. Неужели же они после покорения были поставлены на одну доску? Б.Я. Владимирцов сумел показать и доказать, как это было на самом деле. Unagan bogol — не однородная масса. Одно — unagan bogol из классовой верхушки рода и другое — unagan bogol из хагаби того же рода. В первом случае мы имеем зависимость, так сказать, «благородной» службы, в другом — обычные повинности непосредственного производителя. В полном соответствии с этим находится и «судьба» этих различных групп. Основная масса трудящихся кочевого скотоводческого хозяйства, эксплуатируемого в оболочке рода, носит имя хагаси. В.Я. Владимирцов ставит вопрос: имел ли хагаси, т. е. черный, простой народ, в личном владении скот, который является основой кочевого хозяйства. По словам Рашид-ад-Дина, «человек простой, т. е. из черни, если будет жаден к питью вина, покончит лошадь, стадо и все свое имущество и станет нищий». Хагаси владеет скотом, орудиями труда, живет и ведет хозяйство аилом, но пастбищем пользуется, целиком завися от воли и распоряжений того, кто в рамках рода является собственником условий производства (baatur, sečen, mergen и вообще нойон). И отношении к нему и несет хагаси свои повинности, которые в условиях кочевого общества выражаются, по словам Б.Я. Владимирцова, «в предоставлении мелкого скота на убой и в отправлении в ставки феодалов на срок известного количества дойных животных, главным образом кобылиц, чтобы в ставках могли пользоваться их молоком». Б.Я. Владимирцов склонен феодальные отношения, вполне сложившиеся, видеть уже в монгольском обществе еще до образования в нем государства во главе с Чингис-ханом. Эти отношения тогда еще только начинали складываться и полное развитие получили лишь в XIII в., в период Монгольской империи, когда в состав последней вошли завоеванные страны с развитыми феодальными общественными отношениями.

Не малое место в монгольском обществе занимали рабы, добываемые на воине как внутри самой Монголии, так и за ее пределами. «Можно подумать, — пишет Б.Я. Владимирцов, — что последние (рабы, — А.Я.

) в большинстве случаев переходили, если не сразу, то по прошествии некоторого времени, например, во втором поколении, на положение вассалов, bogol, unagan bogol и переставали отличаться от простых людей, харачу, иногда они подымались и выше»[60]. С unagan bogol не следует смешивать тех, которых называют по-монгольски nököd, в единственном числе nökör, что в переводе значит «друзья», «друг». Nökör, nököd — в полном смысле этого слове) дружина, напоминающая древнегерманскую или древнерусскую дружину.