Золотая Орда и ее падение

К.В. Базилевич в своей не раз упоминавшейся статье правильно объясняет политическую обстановку в Восточной Европе в начале 1480 г. «Окончательное уничтожение самостоятельности Новгорода в 1478 г., — пишет он, — вызвало новую активизацию враждебных России сил»[836]. Против Москвы собралась огромная коалиция, в которую вошли Казимир IV, Ахмед-хан, Ливонский орден и немецкие города Прибалтики[837]

. Стоит ли говорить о том, как велика была опасность, нависшая над молодым Русским государством. Ливонский орден и немецкие города хотя и отвлекли часть русских сил, однако были отбиты с большим для себя уроном, особенно магистр под Псковом. У Казимира IV появились осложнения в самой Литве, а также реальные угрозы со стороны Менгли Гирея, который набегами своих отрядов держал в страхе Подолию. Эти осложнения настолько связали руки Казимиру IV, что он не имел возможности начать активные действия совместно с Ахмед-ханом, когда последний выступил в свой известный поход против Москвы в 1480 г. В русских летописях поход этот подробно описан, хотя и не без внутренних противоречий. Летописи тогда по-разному отразили в своих описаниях события этого года, главным образом в зависимости от отношения летописцев к личности и внутренней политике Ивана III. Поход Ахмед-хана подробно разработан и в русской историографии. Наиболее интересными являются две работы, отделенные друг от друга почти четырьмя десятками лет: а) А.Е. Преснякова «Иван III на Угре»[838] и б) К.В. Базилевича «Ярлык Ахмед-хана Ивану III»[839]

. Хорошо известно, что на притоке Оки Угре, на обоих берегах которой стояли противники, сражения не произошло. Исследователи не раз ставили вопрос, как объяснить этот факт. Нам представляется, что в настоящий момент картина совершенно ясна. Иван III выжидал наиболее благоприятного момента, желая получить сведения о действиях Менгли Гирея и успешной обороне русских городов на севере. Ахмед-хан ждал помощи со стороны Казимира IV.

Заслуга последнего исследования К.В. Базилевича в том, что он привлек к освещению этого вопроса ярлык Ахмед-хана Ивану III, дошедший до нас в русском переводе и не привлеченный исследователями до К.В. Базилевича. Автор доказал его подлинность и показал его историческую значимость как нового источника. Известно, что в начале зимы 1480 г. Ахмед-хан под влиянием наступающих холодов, не получив помощи от Казимира IV, ясно увидел, что военная обстановка складывается в пользу Ивана III. Считая в дальнейшем свое пребывание опасным, он и решил сняться с лагеря и повернуть назад в степь. К.В. Базилевич прав[840]. когда доказывает, что ярлык Ахмеда написан в момент отхода с берега Угры в конце октября или в начале ноября 1480 г. Вслед за автором и мы повторим примечательные слова ярлыка.

«А нынеча если от берега пошол, потому что у меня люди без одеж, а кони без попон. А минет сердце зимы девяносто дней, и аз опять на тебя буду, а пить ти у меня вода мутная»[841]

. Ярлык от имени Ахмеда Ивану III написан резким языком и полон угроз. Он требует от Ивана III: «И ты б мою подать в 40 день собрал: 60.000 алтын, 20.000 вешнею, да 60.000 осеннею, а на себе бы еси носил Батыево знамение у колпока верх вогнув ходил, занеж вы блужные просяники. Только моея подати в 40 день не зберешь, а на себе не учнеш Батыево знамения носити, почен тобою в головах, и всех твоих бояр з густыми волосы и с великими бородами, у меня будут; или паки мои дворяне с хозовыми сагодаками и с софьяными сапоги у тебя будут»[842]. В летописи сохранилось упоминание о переговорах Ахмеда с Иваном III с указанием на резкость Ахмеда, требовавшего, чтобы Иван явился лично к нему в ставку и привез ему «выход». Та же летопись указывает, что Иван III в том и другом отказал. Одиноко стоит известие, сохранившееся у Казанского летописца, о том, что Ахмед-хан отправил «к великому князю Московскому послы своя, по старому обычаю отец своих и з басмою, просити дани и оброки за прошлые лета. Великии же князь ни мало убояся страха царева и, приим басму лица его и плевав на ню, низлома ея, и на землю поверже, потопта ногама своима»[843]

.

Судя по контексту, известие это должно быть отнесено к упомянутому посольству Ахмеда к Ивану III в 1476 г. Уже давно установилось в исторической науке полное недоверие к этому рассказу, главным образом к тому месту рассказа, где говорится о «басме лица его)»,[844] что с точки зрения мусульманских представлений маловероятно для хана-мусульманина, каким был Ахмед[845]. Однако рассказ этот сохранил свое символическое значение, так как народное сознание с событиями 1476 и 1480 гг. связывало конец татарского ига и «запустение Золотой Орды». Тот же Казанский летописец пишет: «Бысть же злогорькая та и великая власть варварская над Рускою землею от Батыиева времени по царство то же Златые Орды царя Ахмета».