Золотая Орда и ее падение

В персидских источниках термин «Золотая Орда» встречается крайне редко. П. Савельев привел термин «Орда-и зарин» из Рашид-ад-Дина и Вассафа, но ссылок на текст не сделал. У первого из персидских историков П. Савельев нашел фразу «Сыра Орда, которую Золотой Ордой называют», у второго — «Золотая Орда, которую Сыр-Ордой именуют»[90]. Этих мест нам у названных авторов найти не удалось. Однако у Рашид-ад-Дина имеется другое упоминание термина «Золотая Орда», относящееся к периоду еще до образования Золотоордынского государства, ко времени жизни самого Чингис-хана. Рашид-ад-Дин, рассказывая о возвращении Чингис-хана из областей таджиков в родные земли, указывает, что, когда он достиг места Букаса Джику, приказал разбить (устроить) Орду-и-Бузург зарин, т. е. Великую Золотую Орду[91]. По-видимому, это наиболее раннее упоминание термина «Золотая Орда» в персидских источниках. Указанное место наводит невольно на мысль, что термин «Золотая Орда» первоначально применялся к Орде самого Чингис-хана и лишь впоследствии переосмыслялся после его смерти как одно из наименований Улуса Джучи, фактически основанного сыном Джучи Батыем, Не исключена возможность, что термин «Великая Золотая Орда» у Чингис-хана возник под влиянием Цзиньского царства (Северный Китай), императора которого Рашид-ад-Дин именует Алтан-ханом, т. е. Золотым ханом.

Покойный талантливый синолог В.Н. Казин занимался этим термином, привлекая к исследованию китайские и монгольские источники, и готовил специальную работу по этому вопросу. К сожалению, нам не известно, закончил ли он эту работу — и даже каковы были его взгляды по этому вопросу? Так до сих пор и остается открытым в науке этот вопрос.

В мусульманских источниках (арабских, персидских, тюркских) имеются три термина — «Улус Джучи», «Кок-Орда» и «Ак-Орда», — каждый из которых или совпадает с Золотой Ордой, или является ее частью, или перекрывает ее. Трудно установить точные границы Улуса Джучи, особенно по линии обширных степей, составлявших основную часть джучиева юрта. На северо-востоке в состав Золотой Орды входил Булгар с его областью, на севере граница проходила по русским княжествам, на юге Золотая Орда владела с одной стороны Крымом с его приморскими городами, с другой — Кавказом до Дербенда, а иногда и до Баку, также северным Хорезмом с городом Ургенчем, на западе — степями от Днестра и дальше, а на востоке — до Западной Сибири и до низовьев Сыр-дарьи. Вот как определяет эту границу арабский историк ал-Омари, живший в первой половине XIV в. и писавший в данном случае со слов бывшего здесь купца Бедр-ад-дина Хасана ар-Руми: «…границы этого государства со стороны Джейхуна[92] — Хорезм, Саганак,[93]

Сайрам,[94] Яркенд,[95] Дженд,

[96] Сарай, город Маджар,[97] Азак,[98]

Акча-кермен, Кафа, Судак, Саксин, Укек,[99] Булгар, область Сибирь, Ибирь, Башкырд и Чулыман… Город Баку, говорил он, один из городов Ширванского края и близ него "Железные ворота", которые тюрки называют Демиркапу»[100]. Даже восточные источники (арабские и персидские) не относили русских земель к владениям Улуса Джучи. Русские княжества рассматривались как государства, хотя и зависимые и платящие дань, но имеющие своих князей, т. е. свою власть.

Однако Золотоордынские ханы, начиная с Бату, фактического основателя нового монгольского государства, прекрасно сознавали, что представляет собой в экономическом отношении тот юго-восток Европы, куда они пришли в качестве завоевателей и организаторов нового государства. К монголам, захватившим Дешт-и-Кыпчак и прилегающие культурные земледельческие области (Крым, Северный Кавказ, северный Хорезм, Булгар), вполне применимы слова Ф. Энгельса в «Анти-Дюринге»: «Само собой разумеется, что при каждом завоевании более варварским народом ход экономического развития нарушается и уничтожается целая масса производительных сил. Но в огромном большинстве случаев при прочных завоеваниях дикий победитель принужден приноравливаться к тому высшему "экономическому положению", какое он находит в завоеванной стране; покоренный им народ ассимилирует его себе и часто заставляет даже принять свой язык»[101]. Эти слова целиком применимы и к завоеванию татарами юго-восточной Европы. Будучи кочевниками, стоя на более низком уровне культурного развития, чем жители городов Хорезма, Крыма и др., татары в лице своей правящей феодальной верхушки прекрасно понимали значимость всех этих мест для мировой торговли того времени, а вместе с тем и свои выгоды как правителей. Тем не менее, даже эти места не избежали тяжелых бедствий татарского нашествия. Вот что пишет о Поволжье ал-Омари: «Эта страна [одна] из самых больших земель, [обилующая] водой и пастбищами, дающая богатый урожай, когда сеется в ней [хлеб], но они [т. е. жители ее] народ бродящий и кочующий, обладающий скотом; у них нет [никакой] заботы о посевах и посадках. До покорения ее [этой страны] татарами, она была повсюду возделана, теперь же в ней [только] остатки этой возделанности»[102].