Золотая орда

-    Вели объявить: если кто знает, где Наргиз, пусть привезет ее во Владимир, - больше он ничего сказать не смог, лишь упал на лавку и в отчаянии закрыл лицо руками.

Князя с нетерпением ждали дома. Радмила, уже поседевшая, со следами бессонных ночей и забот, молча смотрела, как ветер играет с пламенем свечи, когда вбежала Стеша и радостно известила:

-    К тебе батюшка Еремей.

Радмила встала, напряженная, как сжатая пружина.

-    В город въехали! - обрадовал ее прибежавший со всех ног воевода.

-    Слава тебе, господи!

Радмила выбежала, когда Ярослав с дружиной въезжал в ворота. Князь спешился, и Радмила, всхлипнув, припала к его руке. Он заставил ее подняться, стал гладить по голове и приговаривать:

-    Прости меня, милая. Оставил тебя, голубку, против ястребов.

-    Родной, любимый, - не верила своим глазам и ушам Радмила. - Похудел-то как, побледнел. Уж не болен ли ты?

-    Занемог в дороге. А вот во двор въехал - и сразу отпустила хворь.

Радмила порывисто обняла его и страстно прошептала:

-    Никуда не отпущу больше.

-    Где Борис? - спросил Ярослав, вспомнив о том, что происходило в его отсутствие.

-    В подвале томится, - ответила княгиня и, видя, что Ярослав намерен немедленно отправиться туда, удержала его: - Нет, нет, не сейчас. Сейчас ты мой.

Ярослав, мягко, но настойчиво отстранил ее и прошел в глубину двора. Он спустился к двери подвала и зашел внутрь. Борис сидел на полу в темнице, прислонившись головой к стене. Ярослав стоял на пороге, держась за косяк и приучая глаза к темноте.

-    Осторожно, князь, не наступи на крыс. Их тут много, - заметил Борис.

-    Ты, как я вижу, не ожидал моего возвращения. Решил поскорее занять свято место?

-    Ты всегда считал меня глупцом, что надеется на авось. Интересно, что ты скажешь, узнав, что я позаботился, чтобы из Орды ты живым не вышел?

-    Но я здесь, - возразил Ярослав.

-    Если Берке получил мое письмо, то недолго тебе топтать ногами землю.

-    Значит, вот почему хан так странно смотрел на меня, - догадался Ярослав. - Не ожидал от тебя такой прыти. Я, признаться, думал, что ты в который раз попросишь помощи у жены.

-    Она не жена мне боле! - поморщился Борис. - Уверен, эта потаскуха уже немало дел натворила, так что висеть ей вместе с ее любовником Менгу на одном суку.

-    Пока ты намного ближе к виселице, чем она.

-    Ты что же, велишь меня повесить, как собаку?! Меня, суздальского князя, брата твоего?

-    Ты не заслужил лучшей смерти. Тот, кто тайно открыл ворота врагу и пытался зарезать в постели моего сына, не заслуживает другого конца.

-    Тогда учти это, когда будешь карать того, кто не только привел врага под стены города, но и забавляется сейчас с твоей девкой.

-    Не смей поминать ее! - рассвирепел Ярослав. - Ты. вы все заплатите за ее муки!

-    Ну, давай же! Убей меня, - подначивал его Борис. - Ты ведь не лучше нас!

Ярослав, словно протрезвев, отпустил его и выбежал из подвала. Через несколько дней было объявлено о дате казни.

В тот день Ярослав и Даниил на конях были в толпе народа. Неподалеку гарцевали Еремей и его дружина. Все со страхом смотрели на помост, где стояли плаха и палач с топором. Возле переминался с ноги на ногу священник.

Когда дружинники вывели на помост Бориса, того стала бить мелкая дрожь. Священник начал читать молитву.

Пока шла эта церемония, Ярослав обводил глазами народ, видел женщину, у которой половцы убили мужа, видел раненых воинов, женщин без мужей с детьми на руках. Все с ненавистью смотрели на Бориса.

-    Что за наследство я тебе оставляю, - неожиданно проговорил великий князь Даниилу.

Тот молча смотрел на отца, стараясь взглядом ободрить его. Священник закончил читать молитву и кивнул Еремею.

-    Твое последнее слово, князь, - предложил тот Борису.

-    Братка, я же за тебя горой, всю жизнь! - начал тот, глядя на Ярослава. - А что раз оступился, предал тебя, так за то прости по-христиански! Бес попутал, обида взяла, что столько лет тебе помогаю, а ты не ценишь меня. Неужто подымется рука - родного брата казнить?! Как перед богом предстанешь, имея грех такой?

Ярослав молчал, слова Бориса пробрали его до самого сердца.

-    Не слушай, князь! Он смерть к нам привел! - закричал в толпе женский голос.

-    Да, Бориска-князь хуже татар! Своих продал! - вторил ей хромой мужчина.

-    Верно! Повинен! Смерти! Смерть предателю, - раздавались крики и тут и там.

Гул поднимался все больше, народ начал приходить в волнение. Ярослав снова встретился глазами с той бабой, у которой половцы убили мужа.

-    Ты не меня предал, ты их предал, - кивнул он на народ. - И нет прощенья твоему предательству. А за свои грехи мне ответ держать, тут ты прав.

И великий князь сделал знак палачу. Дружинники уложили Бориса на плаху, палач медленно поднял топор.

-    Будь ты проклят, князь! И ты будь проклята, княгиня Устинья, - такими были последние слова князя Бориса.

В тот вечер Ярослав без сил сидел на кровати, весь в поту, осунувшийся, бледный, с синяками под глазами. Радмила в углу требовала от лекаря помощи для мужа, но тот лишь разводил руками: