Золотая страна. Нью-Йорк, 1903. Дневник американской девочки Зиппоры Фельдман

Как хорошо учиться в третьем классе. Мы с Блю всего где-то на фут выше других детей. Но Блю грустит. Она говорит, что ее родители постоянно ссорятся. Я предложила ей попробовать такой же компромисс, который так помог моим родителям. Но Блю говорит, что проблема не в этом. Ее матери все равно, благочестив ее отец или нет. Мать Блю хочет, чтобы он зарабатывал больше денег, потому что скоро у нее родится еще один ребенок и она хочет переехать в квартиру побольше. Думаю, с мистером Вулфом сложно найти компромисс. У него всегда такое мрачное выражение лица, и он вечно молчит.

17 ноября 1903 года

Почему не бывает так, чтобы все были счастливы одновременно и грустили тоже одновременно? Так было бы проще. Сейчас я счастлива, но похоже, что мое настроение не соответствует чувствам окружающих, потому что не только Блю расстроена, но и Итци. Он сказал по-английски, что его отец «простофиля». Я не поняла, что он имеет в виду, и спросила, что значит слово «простофиля». Он ответил, это значит «козел отпущения». Я спросила, что такое «козел отпущения».

— Понимаешь, — отвечает Итци, — это человек, которого используют.

Директор фабрики обвинил его отца в пропаже куска материи для заказа и заставил заплатить за него. Итци говорит, начальник его отца считает, что отец крадет материал, чтобы делать собственные образцы. Итци хочет, чтобы его отец уволился и пошел работать в «Брукс Бразерс». Но его отец очень робкий. Совсем не похож на Итци.

19 ноября 1903 года

Постоянно думаю о Марии Кюри. Только представьте себе, женщина — ученый! Это кажется таким прекрасным, потому что в синагоге на празднике Симхат Тора нам разрешили коснуться Торы.

20 ноября 1903 года

Вчера ночью умер малыш Шиэнов. Это так печально. Миссис Шиэн очень сильно страдает. Мы слышали, как она плакала весь день и всю ночь. Мама отнесла им еды и помогла вымыть других детей. От старой бабушки никакого толка. Ирландцы умирают не так, как евреи. Они не сразу хоронят умерших. Перед погребением они справляют поминки, одевают умершего в его лучшую одежду и кладут в гроб в гостиной, чтобы люди увидели покойного и попрощались с ним. Мама говорит, мы все должны туда пойти. Я с ужасом думаю об этом. Не хочу смотреть на маленького мертвого мальчика.

21 ноября 1903 года

Мы все ходили посмотреть на маленького мальчика Шиэнов. Оказалось, что это не так страшно, как я думала. Он казался таким прекрасным, как будто спал. Весь чистенький, волосы аккуратно причесаны. Одет в серый костюм, а за воротником цветок. Хуже всего выглядела его бабушка. Она что-то бормотала на каком-то непонятном языке. Позже Шон сказал, что она говорила по-гаэльски, а иногда по-ирландски. Мистер Шиэн сидел неподвижно, снова глядя то на жену, то на мать, будто размышляя, кого из них нужно утешать. Бедная миссис Шиэн. Мне так жаль ее.

23 ноября 1903 года

Знаете, почему мне сейчас так легко писать по-английски? Когда заканчивается шабат, я начинаю по-английски писать письмо Марие Кюри. Вы заметили, я пишу только в настоящем времени. Так проще. Мне кажется, я должна поздравить доктора Кюри. Она преподает в Сорбонне в Париже. Возможно, Мэнди знает адрес. Надеюсь, она говорит по-английски, потому что хотя я и понимаю польский, а она рождена в Польше, но писать по-польски я не умею. Вряд ли она знает идиш. Я рассказываю ей, что она замечательная женщина. Что она замечательный ученый. Что я тоже хочу стать ученым, когда вырасту. Я спрашиваю ее, какие предметы мне нужно изучать в Городском колледже. Спрашиваю, слышала ли она когда-нибудь о Городском колледже на Двадцать третьей улице и Лексингтон-авеню. Я не пишу, что учусь в третьем классе. Теперь я собираюсь заниматься еще больше.

24 ноября 1903 года