Золотая удавка

Жена его Вера стояла возле крыльца и комкала в руках шаль, которую сначала хотела накинуть на плечи, но потом забыла о своем намерении и впала в отчаяние, думая о том, что их комфортная жизнь, должно быть, закончилась.

Клара рыдала в своей комнате, куда пришла и Инна, пытавшаяся узнать у девушки, что же именно произошло на втором этаже. Но из ее обрывочных ответов она так и не смогла составить цельную картину.

Серафима Оскаровна Нерадько, узнав о случившемся, сразу отправилась на второй этаж к хозяину. Мирон сначала попытался воспрепятствовать домоправительнице, но потом махнул рукой, и теперь женщина сидела на стуле рядом с диваном, держала Валентина Гавриловича за руку и не сводила с него глаз, из которых текли слезы. Время от времени она вытирала их тыльной стороной полной руки.

Первой приехала «Скорая».

Филипп Яковлевич крикнул от ворот:

– Вера, проводи!

И Артамонова повела врачей на второй этаж.

Доктор посмотрел на Евгению, безнадежно махнул рукой и поспешил за Верой к лежавшему в своей гостиной Бельтюкову.

Мужчина был без сознания, но пульс слабо прослушивался.

Было решено везти его в больницу.

Валентина Гавриловича погрузили на носилки и со всеми предосторожностями понесли вниз.

Машину «Скорой» подогнали к самому крыльцу и загрузили в нее миллиардера.

Никто из перепуганных родственников не требовал поместить его в самую лучшую больницу.

Только племянник заикнулся об отдельной палате, сказав, что все будет оплачено.

Врач что-то буркнул про реанимацию и уже собрался сесть в машину, как подъехала полиция, и подбежавший молодой следователь притормозил его.

Но доктор кивнул на родственников и сказал:

– Они все объяснят, а у меня – тяжелый пациент.

Дверь кабины за ним в мгновение ока закрылась, и «Скорая» с печальным воем выехала за ворота.

Вернувшаяся с осмотра участка обслуга сбилась в кучу.

На все вопросы следователя растерянные мужчины лишь пожимали плечами и качали головой.

– Я все сейчас вам объясню, – сказал подошедший Артамонов, – а они не присутствовали при случившемся.

– Понятно, – сказал следователь и, взяв Артамонова под руку, отвел его в сторону, – излагайте.

К ним присоединился Филипп Яковлевич.

– Вы кто? – спросил следователь.

– Брат хозяина дома.

– Вы присутствовали?..

– Да, – перебил его Артамонов и стал рассказывать, что произошло за последнее время.

Филипп Яковлевич печально кивал, подтверждая правдивость рассказа Василия Афанасьевича.

Полиция произвела опрос свидетелей – сначала родственников Бельтюковых, а затем и обслуги.

Из служащих никто, кроме горничной Клары, не поднимался наверх и не видел задушенной дочери хозяина.

Посторонних при обыске сада обнаружено не было. Ворота были закрыты.

В дом, по утверждению всех в нем находившихся, чужой незаметно войти не мог.

Однако под окном спальни Евгении были обнаружены на клумбе свежие следы.

Полиция выяснила, что они 44-го размера. Никто из живущих в доме мужчин обувь такого размера не носил.

Мирон привлек внимание полиции к тому, что одно из окон спальни погибшей было приоткрыто.

Плети обвивающего дом плюща были повреждены в некоторых местах. Создавалось впечатление, что кто-то поднимался по плющу в комнату жертвы.

На крыше была закреплена веревочная лестница, с которой эксперт смог тщательно исследовать плющ. Ему удалось обнаружить несколько волокон, предположительно с одежды человека, использовавшего плети плюща для подъема наверх, и пару светлых волосков.

Все это было отправлено затем в лабораторию.

Племянник Бельтюкова нехотя сообщил, что у его сестры был роман с Адамом Верещаком, артистом цирка. Но дядя величал Адама не иначе как прощелыгой и охотником за наследством. В доме Адаму было появляться запрещено, но какое-то время влюбленные встречались тайно.

Потом некто неизвестный донес Бельтюкову, что его дочь проводит с циркачом ночи в отелях. Валентин Гаврилович был вне себя от гнева.

Отец имел с дочерью крупный разговор за закрытыми дверьми. Никто не знал, о чем они говорили, но Евгения рассталась с Адамом. Последний же пришел в бешенство и обещал отомстить. А у Евгении вскоре состоялась помолвка с Репьевым Марком Анатольевичем.

Остальные родственники, повздыхав, подтвердили сказанное Порошенковым.

На вопрос следователя, когда планировали сыграть свадьбу, Мирон замялся и растерянно заморгал.

Вклинилась Вера Артамонова и пояснила, что помолвка была расторгнута.

Кем именно, когда и по каким причинам, никто из присутствующих не знал или не пожелал посвящать следствие в дела, по их мнению, сугубо семейные.

Адреса несостоявшегося жениха следователю также не назвали, зато сказали, что Марк – сын Анатолия Константиновича Репьева, владельца банка «Гера» и сети обувных магазинов «Стойкий башмачок».

На этом опрос свидетелей был завершен, и стражи порядка покинули дом, оставив родню миллиардера и обслугу в полном смятении.

Дело об убийстве дочери миллиардера было передано следователю по особо важным делам Александру Романовичу Наполеонову.

Непосредственный начальник Наполеонова отзывался о нем словами народной пословицы: «Мал золотник, да дорог».