Золотая жаба Меровингов (СИ)

— Кроме того, Отто, не забудь: для того, чтобы устраивать военную игру «возвращение блудного Эльзаса в хлев», надо сначала избрать новый президиум свинарника. Старый президиум сгорел, как ты мог заметить, причем сгорел вместе с секретариатом и всем персоналом, включая жен, наследников и холуев. Выборы такого количества сброда требуют, согласно регламенту Евросоюза, нескольких месяцев ритуала. Выдвижение кандидатов, предвыборная TV-болтовня, и гадание на бюллетенях, выражающих, по догматике, священную волю какого-то загадочного электората. Я вообще не уверен в возможности восстановить административную евро-пирамиду после такого разгрома. Возможно, эта хрень будет закрыта к черту, и выдумана другая. В любом случае, не в интересах евро-хозяев сейчас делать резкие движения с военным компонентом.

— Ясно, — Турофф кивнул, — время упущено, затраты дикие, а итог сомнителен.

— Да Отто. Поэтому евро-хозяевам выгоднее сейчас признать Эльзас идеологическим оффшором, как Гонконг в Китае. Это будет интернационально-инвестициабельно.

— Э-э… Ив-Анри, какое слово ты произнес?

Полковник — региональный министр широко улыбнулся, и повторил:

— Интернационально-инвестициабельно. Значит, под это можно напечатать кучу новых бумажек, вроде акций и облигаций, и продать на мировых биржах. В этом весь смак.

— Ладно, Ив-Анри, а зачем ты мне все это рассказываешь?

— Так ведь ты отличный боевой товарищ. У нас, патриотов Эльзаса, есть виды на тебя.

— Да? — переспросил майор, — А я не уверен, что у меня есть виды на вас, с этим вашим сомнительным патриотизмом. Извини, Ив-Анри, но пока я увидел только наполовину сожженный центр моего родного города, и 15 тысяч трупов в руинах Евро-комплекса, Кафедрального собора, и Колледжа церковного права.

— Уже больше трупов, — поправил полковник, — мы тут ночью зачистили немного, чтобы шакалы антинародной инквизиции не топтали священную землю Меровингов. Кстати: обрати внимание, как мало у нас случайных жертв. По меркам американского экспорта демократии, который, как ты знаешь, признан в ООН эталоном, у нас здесь вообще нет случайных жертв. Есть случайно оставшиеся без крова. Но это мы быстро исправим.

— Как вы исправите? – скептически полюбопытствовал Турофф.

— А тебе разве тролли не объяснили? – слегка удивился Шамбо.

Майор Турофф рефлекторно выпучил глаза от изумления.

— Что?! Тролли, это тоже твои люди?

— Тролли ничьи, — авторитетно произнес Шамбо, — потому что они тролли. Но я должен сканировать ситуацию, и привлекать технических сторонников, поэтому я в курсе.

— Ладно, — сказал Турофф, — допустим, тролли рассказали мне про какой-то волшебный строительный 3D-принтер Хошневиса. Но, ты меня знаешь. Я в сказки не верю.

— Поехали, — предложил полковник, залпом допив кофе?

— Куда? — спросил майор, сделав то же самое.

— Смотреть материализацию сказок, вот куда!

…

Там, где еще вчера располагался Европарламент, Дворец Европы, и элитная застройка примыкающего к ним района Оранжери, теперь простирался лунный ландшафт. Здесь ничего не уцелело, как в Хиросиме в августе 1945-го. Только ровный слой серо-бурого спекшегося шлака. Припаркованная к берегу новенькая с иголочки 50-метровая баржа веселенького цвета «зеленое яблоко», по контрасту добавляла впечатление абсолютно необратимой катастрофы в этом секторе центра Страсбурга. Глядя на все это с крыши-площадки армейского штабного джипа, майор Турофф невесело констатировал:

— Кино «Звездные войны», эпизод хрен знает какой.

— Подожди, сейчас будет интересно, — пообещал Шамбо. И, правда, тут началось что-то интересное. Большая часть верха баржи внезапно пришла в движение, независимо от остальной части (оставшейся на месте). Только когда этот независимый верх, попирая ноздреватый шлак чудовищными гусеницами, выполз на берег, Турофф сообразил, что наблюдает десантирование какой-то строительной машины, чертовски напоминающей монструозные тысячетонные танки-ландкрейсеры (порожденные когда-то нездоровым воображением придворных инженеров Гитлера).