Золотарь

– А где мы будем жить? – вмешался приземистый. – Чтоб я в этом вашем замке Дахау поселился!… Тьфу! Там нежить одна!

По-моему, он имел в виду моих слуг.

– Хорошо, – сказал я. – Около замка есть, насколько я помню, большой пустующий флигель. Приведите его в порядок и можете жить там.

– Лично я, – сказал кудрявый, – едва ваш замок

увижу, так меня аж мороз по коже продирает…

– Истинная правда, – сказал крепыш. – Вы уж, милостивый государь, простите, но замочек ваш противный какой-то.

А горбоносый, подмигнув, громким театральным шепотом сказал:

– Сударь, мой вам совет: не берите на службу этих двух трусишек!

Егеря расхохотались. Улыбнулся и я.

– Теперь, – сказал Михаэль, – что касается оплаты…

«Сколько же им надо платить?» – размышлял я и наугад выпалил:

– Пятнадцать золотых вас устроят?

– В месяц, – сказал Михаэль.

– В месяц.

– Каждому, – сказал Михаэль.

– Каждому, – подтвердил я.

– По рукам! – радостно заорали все четверо.

«А не очень ли огромные это для них деньги? – подумал я. – Шестьдесят в месяц, семьсот двадцать в год? Да плевать на деньги! У меня – миллионы! Что ж мне, торговаться из-за грошей?!»

– По рукам! – сказал я.

Мы познакомились. Егеря со сломанным носом звали Клаус, приземистого – Шульц, а кучерявого – Гейнц.

– А теперь, ребята, – сказал я, – давайте выпьем еще.

– За удачную службу! – провозгласил Михаэль.

– За хорошую охоту! – добавил Клаус.

– За крепкую дружбу! – Приземистый Шульц поднялся с бокалом.

– И за новую работу! – закончил Гейнц.

Стекло наших бокалов зазвенело.

В скором времени я и четверо моих новых слуг были у ворот городской ярмарки, где уже нервничали обе госпожи баронессы, возмущенно сопел дворецкий, скучат на облучках кучер.

– Ну наконец-то, господин барон, наконец-то! – Дворецкий бросился мне навстречу. – Мы уж так волновались, так волновались!

«Как же, – подумал я, – волновался ты, особенно после пивнушки».

– А позвольте спросить, – продолжал дворецкий, – что делают здесь эти господа? – Он указал на егерей. – Я полагаю, господин барон, вы пригласили ваших новых друзей в замок? – В голосе его звучал сарказм. Он оказался ядовит, мой дворецкий.

– Ошибаетесь, – невозмутимо отвечал я. – Эти господа наняты мною на работу в качестве егерей.

– А-а, – протянул дворецкий. – Господин барон собираются поохотиться. Ну, ну.

– Кристоф! – Из экипажа выглянула мать. Ее голову, как я заметил, украшала обновка: какой-то чудовищный не то чепец, не то шляпка. – Кристоф! Сынуля! Садись в экипаж! Едем!

Я оглянулся на егерей. Те уж восседали на гордых жеребцах-красавцах, насмешливо поглядывая в мою сторону.

К черту! Внезапно понял я: к черту экипаж! К черту «сынулю»! Я больше не «сынуля»!

– Одну минуту! – воскликнул я, бегом устремясь на ярмарку. – Я мигом!

Довольный и не очень разбредался с ярмарки народ. Мой лихорадочно бегающий по толпе взгляд вдруг выхватил из скопища людей торговца лошадьми. Тот угрюмо отвязывал от столба непроданную кобылу.

– Эй! – крикнул я. – Постой!

Торговец оглянулся.

– Ты, что ли, меня? – спросил он щурясь.

– Почем отдашь кобылку?

– А сколько дашь? – спросил он.

– Десять тебе хватит? – спросил я.

Лошадник оторопел.

– Десять?! – выдавил он. – Золотых?! А может, поторгуемся?

– Некогда мне с тобой, – сказал я. – Вот тебе десять, давай лошадь.

Я положил в его ладонь горсть монет.

– Упряжь к кобыле дашь?

Мужик кивнул.

Я уже вскочил, опустился в седло, когда лошадник воскликнул:

– Постой, парень, может, ты фальшивыми мне дал?

– Поди проспись! – отвечал я, ударяя кобылу пятками в бока. – Барон фон Гевиннер-Люхс никогда не расплачивается фальшивыми!… Как звать кобылку?

– Молния, – ответствовал торговец, пробуя мою монету на зуб.

Обратный путь я проделал уже не в экипаже, с женщинами, но в седле, как то и подобает настоящему рыцарю. Правда, Молния оказалась довольно никудышной клячонкой. Она была явно немолода, худо подкована, одышлива. Весь остаток дороги я размышлял, какой же насмешник дал ей нынешнее имя.

При выезде из городка произошел еще вот какой случай. У самых городских ворот нам наперерез бросился какой-то человек и с криком: «Стойте! Стойте!» – остановил экипаж, меня и моих спутников. Из окон экипажа выглянули обе недоумевающие госпожи баронессы.

– Миллион извинений! – рявкнул странный незнакомец, уже по одному голосу я определил в нем бывшего военного. – Миллиард извинений и пардонов, сударыни и судари. Поправьте меня, если ошибаюсь, но вы носите титул фон Гевиннер-Люхс и проживаете в замке Дахау.

– Совершенно верно, – улыбаясь, ответила мать. -

Именно так.

– Очень рад, очень рад! – осклабился сей инкогнито и, довольно неловко выхватив руку матери из окошка экипажа, поцеловал ее. Слышно было, как стукнулись его зубы о костяшки ее пальцев. – Позвольте отрекомендоваться: граф Иоахим-Иероним фон Блямменберг, полковник кавалерии в отставке. Волею всемогущей Планиды мы соседи. У нас, знаете, глушь: любому обществу радуешься, а кроме вас, почитай, никого и нет. Так что давайте знакомиться.

Егеря рядом со мной засмеялись. Я и сам не смог удержаться от улыбки.