Золото Дункеля

Моторка, мчавшаяся вверх по течению неширокой таежной речки, внезапно сбросила ход, проскользила по набегавшей воде еще метров двадцать, развернулась в сторону правого берега и, плавно, тихо урча мотором, прошла к узкому пятачку пологого схода к реке; вдоль днища, от носа до середины решетчатого настила, мягко прошуршал песок – набежав на берег, лодка замерла. Трошка, то есть Трофим Звонарев – коренастый, в фуфайке, лет двадцати светловолосый парень с ямочками на щеках, – заглушил мотор и, шмыгнув носом, весело кивнул сидящему впереди, рядом с девушкой, пассажиру:

– Приехали, Пашка! Это Гнилуха и есть. Лови – не хочу! Рыбы – навалом!

Павел – высокий худощавый юноша, на вид лет на пять постарше своего приятеля, в стеганой пятнистой куртке и той же расцветки бейсболке, – осторожно, стараясь не раскачивать лодку, поднялся со своего места и обернулся в сторону леса; оказавшись глазами чуть выше уровня нависавшего берега, он восторженно было оглядел широкую, вытянувшуюся вдоль опушки поляну, покрытую рослой, уже желтеющей травой, но тут же отчего-то помрачнел, перевел взгляд на усмехающегося кормчего: молодое красивое лицо Павла, которому темная двухдневная щетина лишь придавала изящный мужественный вид, теперь выражало недоумение – ничего особенного в этой мирной, спокойной картине таежной природы не было…

Два дня подряд Трофим возбуждал его воображение рассказами о загадочном месте у таежной речки – пустынном, диком, богатом зверьем и с хорошей рыбалкой, но слывшем средь охотников дурным и темным из-за происходивших на ней странных, а порой и трагических случаев. Павла же всегда тянуло к загадочному и необычному… Особенно к тайге, к таежным приключениям. И виной тому, вероятно, рассказы дожившей до девяностолетия прабабки, в молодости вдоволь побродившей по таежным дебрям; и, видимо, оттого, едва женившись на Даше Звонаревой – старшей сестре сидящего позади лихого кормчего, – он страстно желал приехать к ее родным, в таежную Глуховку… А тут шурин со своим таинственным притоком… Но ничего необычного здесь не было…

Он еще раз оглядел поляну, всмотрелся в темнеющий вокруг лес, зеленый мыс справа, из-за которого шумно выбегала таежная речка, и вновь с сомнением посмотрел на парня:

– Неужели та самая Гнилуха?

– Она и есть.

– И рыбы много?

– Уйма! – провел тот ладонью по шее. – Хариуса – тьма! Сам увидишь. Через полчаса – ведро, не меньше…

– Значит, здесь и ловят?

– Не-е, – протянул парень. – Говорю же, наши мужики эти места не любят… Ну что… выгружаемся?

Даша в толстой спортивной куртке, как и брат белокурая, круглолицая, с милыми ямочками на щеках, подняла на мужа ясные голубые глаза; ее носик сморщился:

– Выгружаемся? Ты первый…

Павел, качнув лодку, спрыгнул на песок:

– Давай руку…

Он помог жене сойти, она огляделась:

– День-то, теплый какой!

– Денек что надо, – подал голос Трошка, опускаясь в воду. – На заказ! В нашем октябре не часто бывает… Будьте там, я стану подавать вещи…

Действительно, стояла тихая ясная погода. Над макушками могучих кедров, частоколом выстроившихся на противоположном берегу речки, светило солнце – мягкое, теплое, приветливое; поляна, словно замысловатый ковер, пестрела под его лучами яркими пятнами уже выцветшей травы. И тишина, вдруг навалившаяся после многочасового стрекота мотора – таинственная, до звона в ушах…

Даша улыбнулась:

– Хорошо-то как!

– Нравится? – засмеялся парень, подмигивая Павлу. – Ну и ладно… Сносите мешки подальше, на поляну…

На разбивку лагеря ушло около часа. Когда палатка была поставлена, вещи уложены, а у выкопанной под кострище ямы выросла кладка нарубленных Трофимом дров, все, не сговариваясь, расселись у вбитых в землю рогатин. Трофим не спеша чиркнул спичкой, поднес к неизвестно когда скрученной цигарке и, затянувшись, выпустил изо рта клубок сизого дыма.

– Ты что же – часто куришь? – покосившись, спросил Павел.

– Не, нечасто, – самодовольно оскалился парень. – Так, в охотку…

– А я так и не начал…

– И не надо! – сказала Даша.

Павел повел носом:

– Что-то крепкое…

– Самосад батин. Другим не накуриваюсь…

Павел с любопытством поглядел на шурина – веселого, неунывающего парня, внешне похожего на Дашу, и, разглядывая его важное, сосредоточенное лицо, дымящуюся на краю рта самокрутку, на лихо заброшенную на затылок кепку и пышущую жаром грудь, виднеющуюся из-под распахнутой фуфайки, невольно улыбнулся. Трофим словно почувствовал на себе взгляд, покосился и неизвестно для чего спросил уже в десятый раз:

– Значит, как расписались, так сразу сюда?

Молодожены весело переглянулись.

– Значит, сюда, – усмехнулся Павел.

– Медовый месяц, значит…

– Что-то вроде того…

– И оба, получается, на ученых учитесь?

Даша засмеялась:

– Не знаешь, что ли, – в аспирантуре…

– Только на разных факультетах, – добавил Павел. – Я на историческом, Дарюха – биологическом…

– Во как! – уважительно протянул парень. – А мы вот все здесь, в тайге…

Он затянулся и, выдыхая дымок, оглядел поляну.

– А все ж красиво у нас… Скажи?

– Красиво, – согласился Павел, вслед за ним оглядываясь вокруг.