Золото под ногами

– Кел – это индейский мальчик, – пояснил Джон. – Его родители погибли, и я приютил сироту. Он был очень расторопен и смышлен! Но вот уже… э… неделя как сбежал.

– Неделя? Да уж месяц прошел, если не полтора! – пылко возразила миссис Саттер.

– Действительно? – удивился тот. – Я совершенно потерял счет времени… Да… Четверо. Между тем я плачу им по десять долларов в день! А повару все пятьдесят…

– Ты платишь повару пятьдесят долларов в день? – подал голос Джон Саттер-младший. – Полторы тысячи в месяц?!

– Да! – злобно рявкнул Саттер-отец. – Надеюсь, этот восхитительный суп не станет тебе поперек горла, когда ты узнал, чего он мне стоит.

– Зато остался без пастухов, – продолжал наседать Джонни. – И теперь любой проходимец может резать твоих быков. Я уж не говорю о том, что некому выгонять скотину на выпас, но при этом ты платишь повару пятьдесят долларов за бобовый суп с грудинкой?!

– Не могу же я платить по двадцать долларов в день пастухам! – взорвался Джон Саттер. – Это безумие, нелепость, дешевый фарс!

– Не такой уж дешевый, – ответил сын. – Тебе давно следовало бы…

– Что?! Что мне следовало бы? Пустить всех животных на мясо? Разрушить все, что я создавал десять лет?

Гости молча поедали поданное кушанье, не вмешиваясь в перепалку отца и сына. Все, кроме, пожалуй, Крамера, знали о давней их размолвке на почве несовпадения взглядов на перспективы семейного бизнеса.

Многие приписывают честь основания города Сакраменто именно Джону Саттеру-младшему, хотя это не совсем так. Он не был основателем города, но очень верно оценил потенциал этого места и с началом Золотой лихорадки направил все силы на строительство и расширение маленького поселка. Однако он не располагал достаточным количеством оборотных средств и вынужденно прибегал к помощи новоявленного богача Бреннона, а стало быть, делил с ним барыши.

– Прости, отец, но ты осел! – выпалил он и бросил ложку. – Твоих быков скупают приезжие фермеры по двадцать долларов и тут же отправляют на скотобойню. Каждая туша приносит им пятьдесят долларов оборота, то есть тридцать долларов чистой прибыли. Какого черта ты трясешься над своими быками, овцами, свиньями? Их всех надо пустить на мясо, а деньги вложить в недвижимость! Меня просто бесит твое тупое упрямство.

– Идиот! – потерял терпение Саттер-отец. – Кому я продам такое количество мяса? Кто его съест?

– А кто сейчас его ест? – парировал сын. – Спроси у мистера Крамера, сколько людей сейчас живет в Сан-Франциско! Посмотри, сколько провизии завозят каждый день в Сакраменто! Деньги уходят каким-то прохиндеям, а ты чахнешь над своей империей… Император! – бросил он презрительно, встал из-за стола и отошел к окну.

– В самом деле, Джон, – робко сказал Крамер. – Я не могу давать тебе советов, поскольку далек от бизнеса, однако сейчас в Сан Франциско живет около двадцати тысяч человек, и каждый день количество жителей увеличивается. Чтобы прокормить такую прорву людей, нужно много мяса.

– Ну вот еще… Не встревай, Фил. Ты не понимаешь, – продолжал кипятиться Саттер. – Единственное, что есть ценного у скота, – это шкура на выделку и сало для производства свечей, а у овец – еще шерсть. Мясо всегда было побочным продуктом, убивать животное ради мяса – это чушь! Нонсенс!

– Мугу… – промычал Джонни издалека, раскуривая трубку. – Эта чушь принесет кучу денег тому, кто угонит твоих быков, а у меня нет сомнений, что их рано или поздно так и будет. И ты, в конце концов, лишишься всего, что нажил. Знаешь, почем теперь продают мясо лавочники? Еще в прошлом году оно стоило не дороже двадцати центов, а теперь за него берут по два доллара за фунт! Ежедневно к нам перегоняют целые стада быков из Мексики и Орегона. Ты совершенно утратил связь с реальностью, отец.

Внезапно подала голос Анна Элиза.

– Как вы относитесь к законопроекту, освобождающему Калифорнию от рабства, мистер Крамер? – выпалила она заученную фразу тонким, чуть визгливым голосом и покраснела.

Крамер поперхнулся бобами, Саттер с укором посмотрел на жену, Кроули усмехнулся в бороду, Джонни и Сэм откровенно заржали, Хопкинс и Барнетт никак не отреагировали на этот пассаж.

Филипп прокашлялся и ответил вопросом на вопрос:

– Вас действительно интересует мое мнение по этому вопросу, мисс Саттер?

Анна Элиза смутилась и с тревогой уставилась на мать.

– Если девушка спрашивает, так уж, наверное, интересует, – желчно проговорила Анна Саттер.

– Рабство! Только рабство спасет экономику Калифорнии от разорения и краха! – вдруг горячо провозгласил Кроули.

– О! Еще один потерпевший! – весело воскликнул Джонни.

– Ваши рабочие тоже покинули вас, мистер Кроули? – спросил Барнетт.

– Ушла первая бригада в полном составе, – ответил бородач и стал раскуривать сигару. – Во второй – брожение и разговоры. Чего еще им надо, не понимаю.

– Сколько вы им платили?

– По двадцать долларов в день при условии выполнения плана выработки и премиальные. Это чертово золото совершенно сводит людей с ума.