Золото, пуля, спасительный яд. 250 лет нанотехнологий

Свой бег он остановил в Филадельфии, городе, который стал для него родным и в котором доныне царит культ Франклина. Он устроился на работу в одну из двух типографий города. Вскоре на работящего, инициативного и любознательного молодого человека обратил внимание сам губернатор Пенсильвании, который отправил его в Англию, наобещав златые горы. Обещания оказались пустыми, Франклин вновь очутился в чужом городе без пенса в кармане и вновь не пропал. Он нашел работу в самой современной типографии и друзей, которые познакомили его с английской журналистикой, а также с многочисленными лондонскими театрами, пабами и борделями, которые Бенджамин посещал, отдавая дань своей молодости и отменному здоровью.

Первая «командировка» Франклина в Англию продолжалась полтора года. Вернувшись в Филадельфию, он начал свой долгий путь наверх. В этом он тоже был первым — первым в длинном ряду американцев, которые сделали себя сами. Начав простым рабочим, Франклин стал владельцем крупной типографии и издателем самой популярной американской газеты того времени «Пенсильвания газетт». Хорошо усвоив английские уроки, Франклин не надоедал читателям морализаторством и назидательностью, которых в пуританской Америке и так было в переизбытке, он давал им информацию и увлекательное чтение: рецепты, календарь, остроумные житейские советы. Многие из них сохранились в форме афоризмов до наших дней, не утеряв актуальности, как, например, одно из самых известных: «Неизбежны только смерть и налоги».

Да, он не был «поэтом» — когда в сорок лет Франклин отошел от активных занятий бизнесом, его доход превышал жалованье королевского губернатора Пенсильвании.

Отныне Франклин полностью отдался науке и общественной деятельности. О его научных достижениях чуть позже, пока же просто перечислим то, что он сделал для Филадельфии: основал публичную библиотеку (первую в Америке), Философское общество и академию — Университет Пенсильвании, милицию — специальные отряды добровольцев, патрулирующих по ночам Филадельфию, добровольную пожарную бригаду и первую в истории Пожарную страховую компанию, по его призыву филадельфийцы замостили улицы города, перестали выбрасывать на них мусор и выплескивать помои из своих домов и установили газовые фонари. А еще в течение шестнадцати лет Франклин был почтмейстером Пенсильвании и затем в течение двадцати одного года заместителем генерального почтмейстера североамериканских колоний, благодаря его усилиям американская почтовая служба поднялась на недосягаемую (для нас) высоту, на которой пребывает до сих пор.

В 1757 году Франклин отправился в Лондон в качестве представителя североамериканских колоний. Его вторая английская «командировка» продолжалась долгих восемнадцать лет. Задача Франклина, как и всякого настоящего посла, заключалась в сглаживании недоразумений и напряженностей, которые возникали между метрополией и колониями. Да, в своих статьях он развивал идеи американской нации и союза колоний, но ни о какой революции и тем более о независимости даже не заикался. Он считал необходимым верховенство английской короны, ибо в противном случае «все передерутся». Все, чего он хотел, — это разумной имперской колониальной политики.

Свою близость к английскому двору Франклин использовал, в частности, для того, чтобы выбить для своего тридцатитрехлетнего сына Уильяма место губернатора штата Нью-Джерси[1]

.

А потом что-то случилось, и Франклин резко переменил свои взгляды. В результате он был выслан или отозван из Англии и вернулся в Филадельфию в 1775 году, как раз вовремя, чтобы успеть поставить свою подпись под Декларацией о независимости.

Вопреки распространенному мифу он не был ее автором — ее написал Томас Джефферсон. Он также не был автором Конституции США, под которой стоит его подпись, — утвержденный вариант конституции был представлен Джеймсом Мэдисоном. Франклин не был и никак не мог быть автором Декларации прав человека, потому что это плод Великой французской, а не американской революции[2].

Отношение Франклина к идее равенства было довольно своеобразным. Нет, он, конечно, говорил, что все люди равны, но с существенными оговорками. Он, в частности, считал ложным утверждение о равенстве всех людей по интеллекту, способностям, доброте души. Идея равенства, неоднократно писал Франклин, абсолютно верна в другом смысле: люди равны по причине общего для всех их невежества, тщеславия, глупости и необоснованных претензий на правоту. Признаем, что он был прагматиком, понимал в жизни и в людях и неукоснительно следовал принципу Френсиса Бэкона, одного из своих идейных учителей: надо принимать мир таким, каков он есть, а не таким, каким мы хотели бы его видеть.