Золото Трои

Для политолога бронзового века это должно было выглядеть так, словно в западной Анатолии началась цепная реакция. И всегда за кулисами ощущалось присутствие царя Аххиявы, с которым хеттам теперь, впервые, понадобилось искать примирения. Свидетельства из хеттских архивов ясно указывают на хищническую природу ахейского присутствия в западной Анатолии, как позднее об этом и рассказывалось в легендах.

Война, соответственно, могла происходить между 1274 и 1263 г. до н. э., после Кадеша, но до кампании Хаттусили в нижней долине Меандра против ренегата Пийямарада. Затем, после того как Хаттусили прошел до Эгейского моря у Милета, преследуя предателя, после примирения с царем Аххиявы, он заговорил о неприятностях последних нескольких лет. В частности, в почти извиняющемся тоне он говорит о прошлой ссоре с царем Аххиявы и о «войне с Вилусой, в которой мы ныне заключили мир». Таким образом, война велась либо в самом начале его царствования (около 1265 г. до н. э.), либо когда он был генералом в армии стареющего Муваталли (1275–1272 гг. до н. э.; у своего брата, Урхи-Тешуба, он был не в фаворе).

Пойдем в своих домыслах немного дальше. Конфликт возник на нескольких фронтах. Греческий царь поддерживал в арцавской царской семье фракцию, враждебную Хатти. Он состоял в союзе с набобами Милета на берегу Малой Азии, признававшими его главенство и снабжавшими его сырьем и рабами. Помогал он и другим западно-анатолийским правителям, отвергавшим власть Хатти. Правитель земли реки Сеха, например, «связался с царем Аххиявы» и спровоцировал столкновение с Хаттусили. В происходящее оказался втянут царь Трои-Вилусы. Хотя его древняя цитадель и находилась на северо-восточной окраине Эгейского мира, она была хорошо известна грекам. Возможно, там нашла прибежище колония микенских купцов, цари могли обмениваться посольствами. Троя была самой сильной крепостью на севере Эгейского мира. Она занимала господствующее положение на пересечении древних торговых сухопутных и морских путей. Это была древняя династическая столица, где хранились царские сокровища, скопленные многими поколениями. Роскошный приз для разорителей городов.

Не исключено, что появился предлог, произошел дипломатический инцидент, спровоцировавший нападение (Гомер говорит о похищении жены царя), но предлог не столь серьезный, чтобы не позволить Хаттусили и грекам впоследствии уладить вопрос. Кто был за кого, мы точно не знаем, но греческий «Великий царь» отправил в Троаду морскую экспедицию, несомненно, поддержанный союзниками и сторонниками. Важно, что, нападая на Вилусу, греки неизбежно втягивали в конфликт хеттского царя либо его полководцев. Потому что, как только вилусийцев обязали снабжать войска «Великого царя» Хатти во время походов (как они делали это при Кадете в 1275 г. до н. э.), «Великий царь» Хатти, по договору с Муваталли, обязался помогать им в случае нападения на Вилусу. Это был долг господина. Возможно, у Гомера сохранились отзвуки этих событий в «Троянском перечне», где перечисляются значительные силы западно-анатолийских союзников, пришедших на помощь Приаму и Парису-Александру в трудный час.

Организовать микенский поход на северо-восток Эгейского мира было нетрудно. Имелось достаточно кораблей, даже если Гомер и преувеличивает их число. Фрески на Фере демонстрируют, как могла выглядеть микенская заморская экспедиция к ливийскому побережью, с длинновесельными, парусными судами, на борту которых находились тяжеловооруженные воины в шлемах с клыками вепря, длинными копьями и удлиненными «башенными» щитами. В пилосских табличках до мелочей расписано все снаряжение. Для заморских походов набирались элитные войска: цари важнейших государств со своей свитой и дружинами их основных баронов, самое большее — несколько сотен человек от каждого царства. Троя, очевидно, не была единственной, или даже главной, целью. И действительно, гомеровское предание утверждает, что Троя была лишь эпизодом в серии набегов на Тефранию и Мизию, нападений на Лемнос, Лесбос, Педассон, Лирнессон и другие селения, и везде города подвергались разграблению, скот и женщин уводили. Археологические данные о разрушении Ферми на Лесбосе, одного из крупнейших городов в Эгейском море, произошедшем как раз в то время, хорошо согласуются с гомеровским рассказом о разграблении Ахиллом Лесбоса.