Золотое яблоко

Сол Гудман не подозревал, что номер, в котором он находился, раньше снимал Джордж Дорн; он лишь ощущал сильное нетерпение, не зная, что в этот момент Ребекка поднимается на его этаж в лифте… А в одной миле к северу Питер Джексон, все еще пытаясь практически в одиночку свести июльский выпуск «Конфронтэйшн», ныряет в «отстойник» (так изящно в журнальном бизнесе называются рукописи, присылаемые авторами) и натыкается на очередные последствия проекта АУМ, осуществленного Муном и Маликом в 1970 году. «Ортодоксальная наука: новая религия», – читает он. Ладно, проверим: а вдруг? Открыв страницу наугад, он натыкается на абзац:

Более того, эйнштейновская концепция сферического пространства страдает тем же недостатком, что и концепция гладкой или абсолютно сферической Земли: в ее основе лежит иррациональное число пи.

У этого числа нет операционного определения; на шкале измерительных инструментов инженера не найти такого места, куда можно ткнуть и сказать: «Это точное значение пи». Фактически в реальном мире нельзя найти число пи, и у нас есть исторические и археологические основания полагать, что некий греческий математик выдумал это число, находясь под влиянием галлюциногенного гриба Amanita muscaria. Это чистейший сюрреализм. Нельзя записать пи

как реальное число; можно лишь аппроксимировать его как 3,1417… и т. д. Химия не знает таких единиц: три атома элемента могут присоединиться к четырем атомам другого элемента, но никогда не произойдет так, чтобы к чему-то присоединилось пи атомов. Квантовая физика показывает, что электрон может перескочить через три или четыре уровня, но не через пи уровней. Нет необходимости в числе пи и в геометрии, что бы ни утверждали наши учебники. Р. Бакминстер Фуллер создал целостную геометрическую систему, не менее достоверную, чем геометрия древнегреческих «торчков». В ней число пи вообще не фигурирует. Это означает, что пространство может быть искривленным или складчатым, но никак не гладко сферическим…

– Что за бред пьяной сивой кобылы? – в сердцах произнес Питер Джексон. Он открыл последнюю страницу:

В заключение я хочу поблагодарить одного странного и незаурядного человека, Джеймса Маллисона, который пробудил во мне желание задуматься над этими вопросами. Собственно говоря, только благодаря моей встрече с мистером Маллисоном я продал свой скобяной бизнес, вернулся в колледж и начал изучать картографию и топологию. Хотя он религиозный фанатик (каким был и я на момент нашей встречи) и поэтому вряд ли оценит многие мои открытия по достоинству, только под влиянием этого необычного, эксцентричного и при этом выдающегося человека я занялся исследованием, которое привело меня к созданию новой теории Пентаэдрической Вселенной.

У. Клемент Котекс, доктор философии

– Ну и ну, – пробормотал Питер. Джо Малик иногда пользовался литературным псевдонимом «Джеймс Маллисон» – и вот вам, пожалуйте: еще один Джеймс Маллисон вдохновляет этого мужика стать доктором философии и создать новую космологическую теорию. Каким словом Джо, бывало, называл такие совпадения? Синхро…

(– 1472, – завершает невеселые математические расчеты Эсперандо Деспонд. – Это число случаев заражения, которые могли произойти к середине сегодняшнего дня, если после доктора Мочениго у девушки было всего лишь два контакта. Если же у нее было три контакта… – Лица агентов ФБР постепенно зеленеют. В двух кварталах от них находится единственный реальный контактер, Кармел, который занят тем, что запихивает в чемодан пачки денег.)

– Это он! – возбужденно восклицает вдова Эдварда Коука Бейкона, обращаясь к агенту ФБР Бэзилу Бангхарту в вашингтонском офисе. Она показывает на фотографию Альберта Штерна-Учителя.

– Мэм, – мягко произносит Бангхарт, – этого не может быть. Я вообще не понимаю, почему у нас до сих пор хранится его фотография. Это никчемный наркоман, он однажды попал в розыск, поскольку признался в убийстве, которого даже не совершал.