Золотое руно

Карен откашлялась — излишний с механической точки зрения элемент театральности — и прочитала:

— «Этот сканер использует биометрические данные для обеспечения безопасности транзакций. Для подтверждения личности пользователя сканируется отпечаток пальца и узор сетчатки. Никакие два человеческих существа не имеют одинаковых отпечатков пальцев, и ни у каких двух индивидуумов не может быть идентичного узора сетчатки».

— Звучит впечатляюще, не правда ли, — сказала Лопес.

— Да. И этот терминал меня…

— Простите, миз Бесарян, вы можете лишь отвечать на вопросы, которые я задаю. — Лопес сделала паузу. — Нет, прошу прощения; я не хочу показаться грубой. Что вы хотели добавить?

— Лишь то, что сканер опознал меня как Карен Бесарян.

— Да, он это сделал. В ключевых биометрических категориях вы, по‑видимому, идентичны — по крайней мере, близки настолько, насколько необходимо — с оригинальной Карен Бесарян.

— Именно так.

— Теперь, если суд не возражает, я хотела бы кое‑что попробовать. Ваша честь, прошу приобщить к делу улики ответчика номер два, три и четыре. Номер два — это искусственная рука, номер три — искусственное глазное яблоко; и то и другое, как свидетельствует номер четыре, сертификат происхождения, произведено компанией «Моррелл GmbH» из Дюссельдорфа, ведущим мировым производителем протезов. Собственно «Моррелл» и производит многие компоненты, используемые компанией «Иммортекс».

За этим последовало около пятнадцати минут возражений и аргументов, после чего судья принял улики. Когда процесс вновь вошёл в своё русло, Лопес протянула искусственную руку Карен.

— Прижмите, пожалуйста, большой палец этой руки к сканеру терминала.

Карен нехотя подчинилась. Зажёгся один зелёный огонёк — я раньше терпеть не мог пользоваться этими штуками, потому что не отличал зелёного от красного.

Затем она протянула Карен искусственный глаз.

— И поднесите это к объективу камеры терминала.

Карен сделала и это, и зажёгся второй зелёный огонёк.

— А теперь, миз Бесарян, не будете ли вы так любезны прочитать то, что написано на дисплее? — Она показала ей терминал.

Карен посмотрела на него.

— Там…

— Да, миз Бесарян?

— Там написано «Подтверждение опознания: Бесарян, Карен С.»

— Спасибо, миз Бесарян. — Она взяла устройство из безвольных рук Карен и уверенно нажала на нём какие‑то клавиши. Когда она закончила, то протянула терминал обратно Карен. — Теперь я бы хотела, чтобы вы сделали для меня то же, что сделали для мистера Дрэйпера: перевели десять долларов на мой банковский счёт. Конечно, для этого нам потребуется номер вашего ПИН.

Карен нахмурилась.

— Просто ПИН, — сказала она.

Лопес на мгновение растерялась.

— Простите?

— ПИН означает «персональный идентификационный номер». Только люди, работающие в Министерстве избыточных министерств, называют его номером ПИН.

Маленький рот судьи Херрингтона изогнулся в улыбке.

— Хорошо, — сказала Лопес. — Значит, для завершения транзакции нам теперь нужен ваш ПИН.

Карен сложила руки на груди.

— И я сомневаюсь, что суд может заставить меня его вам назвать.

— Нет‑нет, конечно же, нет. Приватность очень важна. Вы позволите? — Лопес протянула руку к терминалу, и Карен отдала его. Она нажала на устройстве несколько клавиш, затем вернула его Карен.

— Прочтите, пожалуйста, что написано на дисплее.

Пластиковое лицо Карен было не так пластично, как лицо из плоти и крови, но я видел, как оно оцепенело.

— Здесь написано «ПИН подтверждён».

— Смотрите‑ка! — воскликнула Лопес. — Не воспользовавшись ни отпечатком вашего пальца, ни вашим узором сетчатки, ни чем‑то таким, что знаете только вы, мы сумели получить доступ к вашему счёту, не так ли?

Карен молчала.

— Не так ли, миз Бесарян?

— Надо полагать.

— В таком случае почему бы вам не подтвердить транзакцию и не перевести на мой счёт десять долларов, как вы это сделали для мистера Дрэйпера?

— Я бы не стала, — сказала Карен.

— Что? — переспросила Лопес. — Ах, да. Конечно, вы правы. Это совершенно несправедливо. В конце концов, мистер Дрэйпер сначала дал вам десятидолларовую монету. Так что, полагаю, я также должна дать вам рейган. — Она снова запустила руку в карман, вытащила оттуда монету и протянула её Карен.

Карен скрестила руки на груди, отказываясь её брать.

— Ну и ладно, — сказала Лопес, разворачивая золотую фольгу и извлекая рельефный шоколадный диск. Она положила его в рот и прожевала. — Эта всё равно фальшивая.

25

Золотая клетка — всё равно клетка.

Теперь я был здоров, и впереди у меня были десятилетия жизни. И я не хотел провести их все здесь, в Верхнем Эдеме.

И… я ведь правда был здоров, да? То есть, метод доктора Чандрагупты меня излечил. Но…

Но в голове всё ещё стучали молотки. Это приходило и уходило, слава тебе, Господи; если бы так было всё время, я бы не выдержал, но…

Но ничего не помогало. Не помогало надолго, не помогало навсегда.

А я не доверял местным докторам. Посмотрите, что они сделали с несчастной Карен! Синий код, куда там!

И всё же…