Золотое руно

Как всё может быть хорошо? удивился он. Они прожили всю жизнь синхронно друг с другом: родились в один год, выросли среди тех же самых событий. Оба точно помнили, где они, девятилетние, были тот момент, когда Нил Армстронг впервые ступил на Луну. Оба были подростками, когда случился Уотергейт; им было под тридцать, когда пала Берлинская стена; за тридцать, когда рухнул Советский Союз; за сорок, когда был обнаружен инопланетный разум. Даже до того, как они встретились, они шагали по сцене жизни вместе, вместе старели, становясь лучше, как две бутылки вина одного урожая.

В голове у Доно всё плыло, и, казалось, перед глазами тоже. Лицо Сары начало расплываться — слёзы в его глазах сделали то, что не смогла чудо‑терапия «Реювенекс» — стёрли её морщины и разгладили черты.

Глава 10

Как и большинство учёных, работающих в программе SETI, Сара часто работала допоздна после того, как в 2009 году было получено первое сообщение инопланетян. В один из таких вечеров Дон пришёл её проведать в её университетский офис по окончании своего рабочего дня в «Си‑би‑си».

— Есть кто дома? — позвал он.

Сара с улыбкой на лице развернулась к нему, входящему в дверь её офиса с красно‑белой коробкой «Пицца Хат».

— Ты просто ангел! — воскликнула она. — Спасибо!

— О, — сказал он. — А ты что, тоже есть хочешь?

— Свинья! Что ты там купил?

— Большой «Любитель Пепперони», потому что… гмм… я люблю пепперони, а ты любишь меня…

— О‑о‑о‑о! — сказала Сара. На самом деле она предпочитала грибы, но он их не переносил. В комбинации с его нелюбовью к рыбе это породило его фирменную максиму, которую Сара выслушивала от него по множеству различных поводов, своего рода псевдоапология его пищевых пристрастий: «Следует есть только ту еду, что эволюционировала сходным с тобой образом. Только теплокровные животные — млекопитающие и птицы, и только фотосинтезирующие растения».

— Ну, спасибо, что пришёл, — сказала она, — а о детях ты подумал?

— Я позвонил Карлу и велел заказать пиццу для него и Эмили. Сказал, чтобы он взял денег из моей тумбочки.

— Когда Дональд Галифакс гуляет, гуляет вся его семья, — улыбаясь, сказала она.

Он оглянулся в поисках места, куда пристроить коробку с пиццей. Она вскочила на ноги и убрала небесный глобус с картотечного шкафа, переставив его на пол. Он поставил коробку туда, где стоял глобус и открыл крышку. Она обрадовалась, увидев, как над пиццей поднимается пар. Неудивительно, впрочем: пиццерия ведь рядышком, на Блур‑стрит.

— Ну, и как оно? — спросил он. Он не первый раз приносил ей еду на работу. Он держал тарелку, вилку и нож в одном из офисных шкафов как раз для таких случаев, и сейчас достал их. Сара тем временем вытаскивала из коробки ломтик пиццы, обрывая пальцами сырные нити.

— Это гонка, — ответила она, усаживаясь в кресло перед компьютером. — Я продвигаюсь, но кто знает, чего за это время достигли другие. То есть, конечно, в интернете идёт постоянный обмен новостями, но вряд ли кто‑нибудь из них открывает всё, что узнал.

Он отыскал второе офисное сиденье — потёртый складной стул — и уселся рядом с ней. Она привыкла к способу, которым её муж ест пиццу, и не могла сказать, что он ей нравится. Основа пиццы не была частью его обычного рациона — разумеется, толстая промасленная основа в стиле «Пицца Хат» и не должна быть частью ничьего повседневного рациона, но она никогда не могла перед ней устоять. Он же сгребал всё с основы вилкой и перемешивал с сыром так, словно ел спагетти. Сэндвичи он ел точно так же — выгребая начинку вилкой и оставляя хлеб нетронутым.

— Так или иначе, мы всегда предполагали, что математика будет универсальным языком, — продолжала Сара, — и я думаю, это так и есть. Но инопланетянам удалось сделать с ней что‑то такое, что, как я думала, вообще невозможно.

— Покажи мне, — сказал Дон, пододвигая свой стул ближе к её компьютеру.

— Первым делом они определили пару символов, которые, как все согласились, выполняют функцию скобок, содержащих другие символы. Видишь вот эту последовательность? — Она указала на серию квадратов на экране. — Вот это открывающая скобка, а это, — она указала в другое место экрана, — закрывающая. Так вот, я сделала сплошную транслитерацию всего сообщения — представила его в символах, которые мы используем. И вот что говорится в его первой части. — Она открыла другое окно. В нём было следующее:

{} = 0

{*} = 1

{**} = 2

{***} = 3

{****} = 4

{*****} = 5

{******} = 6

{*******} = 7

{********} = 8

{*********} = 9

— Видишь, как умно? — сказала Сара. — Скобки позволяют нам с первого взгляда определить, что в первом наборе ничего нет. И видишь, что они делают? Они определяют цифры от нуля до девяти — инопланетяне пользуются десятичной системой, из чего следует либо что у них столько же пальцев, сколько у нас, либо что они просто расшифровали какие‑то наши телепередачи и знают, сколько у нас пальцев. Да, и заметь, что эта схема даёт нам также их символ для знака равно.

Он поднялся и добыл из коробки ещё один ломтик пиццы; когда в пицце не ешь основу, она кончается очень быстро.