Золотое руно

Дон беспокоился, что его новая внешность не выдержит проверки; она была так непривычна для него самого, что ему казалось, что и окружающим она будет казаться неестественной. Однако передавая ему эту груду бумаг, она ничем не показала, что заметила в нём что‑либо необычное.

Он, со своей стороны, учуял слабый фруктовый запах — как здорово снова ощущать запахи! Это были не духи. Скорее всего, подумал он, это шампунь или кондиционер, и его запах был очень приятен.

— Боже мой, — сказал он, — я не ожидал, что их будет так много.

— Вам помочь дотащить это всё до машины? — спросила Ленора.

— Да я вообще‑то на метро приехал.

— Ох. Может, раздобыть вам коробку?

— Спасибо, но… — Она вскинула свои оранжевые брови и он продолжил: — Просто я сегодня ещё собирался зайти в Галерею Искусств. Там специальная выставка дутого стекла Робин Херрингтон, я хотел посмотреть.

— Ну так Галерея всего в паре кварталов к югу отсюда. Почему бы вам не оставить бумаги здесь и не вернуться за ними позже?

— Я не хотел причинять беспокойство.

— Что вы, какое беспокойство! Я всё равно буду здесь до пяти вечера.

— Вы трудоголик, да? Тогда вам здесь должно нравиться?

Она опёрлась своей безупречной округлости тыльной частью на соседний стол.

— О, да. Здесь здорово.

— Вы аспирантка?

— Пока нет. Заканчиваю магистратуру.

— А на бакалавра здесь учились?

— Нет. В Саймон‑Фрэйзере[122].

Он кивнул.

— Так вы оттуда? Из Ванкувера?

— Ага. И, только не обижайтесь, там гораздо круче. Мне не хватает океана, не хватает гор, и я терпеть не могу здешний климат.

— А дожди вам не надоели в Ванкувере?

— Я их даже не замечаю; привыкла. Зато здесь зимой снег идёт! А здешняя влажность? Я б уже померла, если бы не кондиционеры.

Дон тоже был невысокого мнения о торонтском климате. Он снова кивнул.

— Так вы собираетесь вернуться домой, когда здесь закончите?

— Нет, вероятно, нет. Я бы хотела поехать куда‑нибудь в южное полушарие. Охват программой SETI южного неба не адекватен даже близко.

— Куда‑нибудь конкретно? — спросил Дон.

— В Университете Кентербери отличный факультет астрономии.

— Это где?

— В Новой Зеландии. Крайстчерч.

— Ах, — сказал Дон. — Горы и океан.

Она улыбнулась.

— Точно.

— Бывали там уже?

— Нет, нет. Но когда‑нибудь…

— Там здорово.

— Вы там были? — спросила она, и её брови взлетели вверх к веснушчатому лбу.

— Ага, — ответил он, подстраиваясь под её манеру. — Ещё в… — Он оборвал себя до того, как произнёс «Ещё в девяносто втором.» — Э‑э… несколько лет назад.

— О‑о‑о! — сказала Ленора, очень обаятельно оттопырив при этом губы. — Расскажите! Вам понравилось?

Он подумал, что ему, наверно, стоило бы ненадолго перестать смотреть молодой женщине прямо в глаза, и он перевёл взгляд на настенные часы: на них было 13:10. Он понял, что проголодался. Это вернулось в обновлённое тело вместе с чувством обоняния. Он много лет питался понемногу, никогда не в силах справиться с ресторанными порциями и забирая недоеденное с собой; во время же роллбэка, когда его тело восстанавливало утраченную мышечную массу, он ел как не в себя. Теперь, наконец, его аппетит стабилизировался и стал примерно таким же, каким был, когда Дону в самом деле было двадцать пять — а тогда он был довольно прожорлив.

— В любом случае, — сказал Дон, — спасибо за то, что позволили мне зайти за бумагами позже. А теперь мне нужно двигаться.

— В Галерею Искусств?

— Вообще‑то я бы хотел сначала перекусить. Что у вас есть в окрестностях?

— Есть «Герцог Йоркский», очень неплохой. На самом деле…

— Да?

— Ну, я довольно серьёзно раздумываю о том, чтобы подать заявление в Новую Зеландию. Я бы хотела вас порасспросить. Не возражаете, если я с вами пообедаю?

Глава 21

Дон с Ленорой вышли на улицу. Солнце стояло высоко в белесом небе, влажность удушала. На юге сквозь дымку проглядывала Си‑Эн Тауэр. В кампусе было пустынно — каникулы, но Фронт‑стрит была запружена толпой, состоящей примерно напополам из местных служащих и туристов, плюс несколько роботов — и все куда‑то сломя голову торопились. По дороге до ресторана Дон и Ленора болтали о Новой Зеландии.

— Это замечательное место, — говорил он, — но должен вас предупредить — у них есть раздражающая привычка класть в гамбургеры ломтик свёклы и… о, гляньте‑ка! — У обочины была припаркована машина. Он указал на её бело‑синий номерной знак: PQHO‑294, со стилизованной короной вместо дефиса, как это принято в Онтарио. — Qoph.

Брови Ленор вспрыгнули на лоб.

— Название еврейской буквы! — радостно воскликнула она. — Вы играете в скрэббл? — Каждый серьёзный игрок в скрэббл помнит наизусть горстку полезных слов, в которых есть «Q», но отсутствует «U».

Он улыбнулся.

— О да!

— Я тоже, — сказала Ленора. — Всегда практикуюсь на номерных знаках. Пару недель назад видела две стоящие рядом машины с анаграммами «barf» и «crap»[123] на номерах. Потом весь день ухохатывалась.