Золотой берег

Феррагамо продолжал ораторствовать, помахивая петлей от виселицы для моего клиента, а мне было весьма любопытно наблюдать за реакцией сидящих рядом со мной в комнате людей. Я мог видеть лицо самого Белларозы — оно не выдавало никаких чувств, никакого беспокойства. Но многим его коллегам было явно не по себе. Одни погрузились в задумчивость, другие бросали в сторону босса быстрые взгляды.

Феррагамо завязал последний узел на веревке, заявив:

— Федеральные свидетели показали на закрытых слушаниях, что внутри преступной организации, возглавляемой Белларозой, существуют серьезные разногласия и что убийство Хуана Карранцы было совершено без одобрения со стороны этой организации и еще четырех преступных кланов Нью-Йорка. Убийство было исполнено самим Белларозой и той частью его организации, которая стремится к завоеванию лидерства в сфере торговли наркотиками и к изгнанию с этого рынка колумбийцев, а также выходцев с Карибских островов и из Восточной Азии. Это обвинение, — продолжал Феррагамо, — лишь первое в цепи тех, которые будут выдвинуты в ходе войны, объявленной организованной преступности. Расследование охватило и другие аспекты противоправной деятельности Фрэнка Белларозы, в том числе ему будут предъявлены обвинения в вымогательстве, подпадающие под действие акта РИКО. Что же касается других фигур из организации Белларозы, то в отношении них также ведется следствие.

Это заявление не вызвало у собравшихся аплодисментов. С одной стороны, они понимали, что прокурор нарочно сгущает краски, дабы вызвать панику и тем самым спровоцировать доносительство. Но с другой стороны, у каждого из этих людей в тюрьме находились друзья или родственники. Манкузо не напрасно говорил, что многие банды были разрушены изнутри благодаря умело организованным слухам. Но в составе тех банд имелись люди, которым и такой поворот дела был выгоден: они видели в этом возможность очистки кланов от ненужных фигур. Старую кровь время от времени необходимо обновлять. Войны между гангстерами тоже преследуют эту цель.

И, говоря о гангстерских войнах, Феррагамо был прав на сто процентов.

— Ведомство федерального прокурора, — поведал он, — и прочие правоохранительные органы разного уровня обеспокоены борьбой за контроль над рынком наркотиков, которая может привести к возникновению нового типа гангстерских стычек на улицах Нью-Йорка. Это будут столкновения между различными этническими группировками преступников, которым до сего времени удавалось жить в относительном мире друг с другом. — Феррагамо, оторвавшись от текста заявления, посмотрел в зал.

В наступившей тишине слышно было только дыхание собравшихся у телевизора. Затем репортер из зала пресс-конференции задал Феррагамо вопрос:

— Ожидали ли вы, что Беллароза предстанет перед судом в сопровождении адвоката с Уолл-стрит и с залогом в пять миллионов долларов?

В зале раздался смех, а некоторые из сидящих у телевизора повернули головы ко мне.

— Мы имели кое-какие сведения на этот счет, — улыбнулся Феррагамо.

Затем возникла опять миссис Прилипала, она же Дженни Альварес.

— У вас имеется пять свидетелей, — обратилась она к Феррагамо, — которые заявили, что они были очевидцами того, как Фрэнк Беллароза застрелил Хуана Карранцу. Однако адвокат мистера Белларозы Джон Саттер утверждает, что в то утро он видел Белларозу на Лонг-Айленде. Кто же из них лжет?

Альфонс Феррагамо выразительно пожал плечами.

— Пусть этот вопрос решает суд присяжных, — произнес он и добавил: — В любом случае тот, кто солгал, предстанет перед судом за лжесвидетельство.

Включая и тебя, Альфонс. Я не собираюсь отдуваться один.

После пресс-конференции подошел черед репортажа о пожаре в Южном Бронксе. Видимо, его решили показать в программе новостей только потому, что, согласно общей точке зрения, в Южном Бронксе уже нечему гореть. Мне даже кажется, что телевидение все время пускает в ход одни и те же кадры пожара, снятые когда-то очень давно.

Ленни прошелся по другим телевизионным каналам, но только в одной из программ мы застали последние реплики Феррагамо на пресс-конференции. Вероятно, везде было одно и то же.

Ленни опять переключился на сводный канал новостей: передавали спортивные известия. «Метц» в очередной раз победил, выиграв у «Монреаля» со счетом шесть-ноль. Ура.

Почему это они все пялятся на меня? Кажется, пришла пора уходить в тень — я встал и направился в свою спальню. Открыв дверь, я сразу понял, что ее решили использовать как комнату для совещаний. На кровати и на стульях сидели шестеро неулыбчивых людей, среди них — Салли Да-Да.

— Да? — Он вопросительно уставился на меня.

— Это моя комната, — сообщил я.

Они все переглянулись между собой, потом снова вытаращились на меня.

— Да? — Видимо, они ничего не поняли.

— Ладно, даю вам десять минут, — сказал я, закрыл дверь и опять пошел к бару. Я не возражаю, пусть сидят там сколько нужно.

Народу поубавилось: осталось человек тридцать. Я заметил что Джек Вейнштейн тоже уже ушел. Взяв бокал, я подошел к окну, раскрыл его и стал вдыхать свежий ночной воздух.