Золотой ключ. Том 1

"А я решился. Да. Мне есть чем гордиться”.

Он встал, подошел к двери, послюнил пальцы, размазал крошечные буквы, с таким старанием выведенные вокруг щеколды.

Тайный язык. Источник силы.

— Входи, — сказал он тихо и отступил, когда поднялась щеколда. Раймон Грихальва вошел в ателиерро не сразу. Бросил взгляд мимо Сарио на верстак, прошептал молитву и произнес громче:

— Я один. Сарио улыбнулся.

— Ну конечно, сангво Раймон. Иначе бы я просто не пустил тебя. Складки, прорезанные временем на лице, заметно углубились.

— Номмо Матра, разумеется. — Раймон направился прямиком к столу и не оглядывался, пока Сарио запирал дверь. — Так. — Раймон остановился у верстака, под черным камзолом напряглись плечи. — Значит, ты стал копиистом?

Сарио рассмеялся. От души.

— Копиистом? Я? Ты способен это вообразить?

— Значит, нет? — Раймон склонился над верстаком. — Я способен вообразить… — Он осекся.

— Да. — Сарио ухмылялся. — Я так и думал, что ты заметишь, если тебе дать шанс.

"Сейчас увидит. Сейчас поймет”.

Теперь только хриплое, прерывистое дыхание нарушало тишину да шорох перекладываемых страниц.

— Матра Дольча… О Милая Матерь! — Рука сангво схватила Чиеву, поднесла к губам, затем прижала к сердцу. — О Святой Сын…

— ..и Акуюб, — со смехом добавил Сарио. В нем росло возбуждение. — Но я сомневаюсь, что тебе доводилось слышать это имя.

У Раймона перехватило дыхание. Наконец он вновь обрел способность шевелиться. Уперся ладонью в верстак и повернулся к Сарио.

— Что это? Что? Фолио?

— Нет, не Фолио. — Сарио улыбнулся. — Не просто Фолио. Кое-что посерьезнее. Сангво Раймон, мы даже не представляем всей правды.., и эти болваны в рясах, все эти санктас и санктос!

Раймон старел быстро, как и все Одаренные; к сорока годам он выглядел на шестьдесят. Сила ушла, бодрость иссякла, паутина страдальческих морщин обезобразила красивое лицо. Он был рожден для самоотречения и мук, и теперь под их спудом в нем чахла неуемная душа, снискавшая ему прозвище Неоссо Иррадо. В дряхлеющем теле еще жил прежний человек: сильный, волевой, талантливый. Он возвысился над всеми Вьехос Фратос, год назад они избрали его сангво, но постоянные мысли о принесенной им жертве, о заплаченной цене старили его дух точно так же, как годы старили тело.

С заметным усилием взяв себя в руки, он спросил:

— Сарио, что все это значит?

Сарио рассмеялся. Восторг рвался на волю, не было сил его сдерживать — Верро Грихальва послал нам не просто страницы, которые стали нашим Фолио. Это не просто текст, научивший нас новым приемам искусства и надлежащему поведению. Нет. Сам о том не догадываясь, он проторил нам путь к власти, дал ключ к чужеземному волшебству. Так мы это и воспринимали, так на это и смотрели, но видели ключ из простого металла, а не из настоящего золота. — Сарио взглянул на Чиеву Раймона, затем коснулся своей, закрыл ладонью. — Нет, Раймон, это не просто Фолио. Это Кита'аб.

— Этого не может быть! — гневно выкрикнул Раймон.

— Это Кита'аб, — повторил Сарио. — Раймон, посмотри еще раз. Вспомни, разгадана лишь треть нашего текста, и то.., мы пропускали непонятные слова и даже целые отрывки. — Убрав руку с Чиевы, он подошел к Раймону. — Да вот хотя бы… — Он полистал страницы Фолио, ткнул пальцем в одну из них. — Видишь? И тут. И тут. По всему Фолио, на всех остальных страницах.

— Вижу, — блеклым голосом промолвил Раймон.

— Грихальва этого слова не знают. — Палец Сарио задержался на тесном рядке письмен. — Акуюб. Вот что это такое. — Теперь ему было легко — он хорошо изучил слова и их смысловые значения. — Акуюб, Раймон. Владыка Пустыни. Наставник Человека.

— Ты разобрался.., в этом?

— Меня научили. Да, теперь я в этом разбираюсь. — Он ухмылялся, высматривая радость в лице сангво Раймона, в его усталых глазах. — Я много чего знаю.

"Но тебе открою далеко не все”.

Раймон был бледен как восковая свеча.

— И как ты намерен использовать эти знания?

— Как ты и хотел. — Сарио пожал плечами. — Я тебя очень хорошо понял.

"Где же одобрение?” Он поспешил добавить:

— Сделаю все возможное, чтобы один из Грихальва…

Он не закончил фразу. За стеной комнаты, за стеной Палассо Грихальва, в нескольких улицах от квартала художников, неожиданно грянули исполинские колокола Катедраль Имагос Брийантос. К ним присоединились колокола других санктий и молелен.

«Сейчас?»

Сарио, коренной житель Мейа-Суэрты, язык колоколов знал великолепно. Екнуло сердце: он разобрал мелодию, понял, что это за звон, хоть и никогда его раньше не слышал; он всегда звучал чуть-чуть иначе, ведь на памяти Сарио в семье до'Веррада умирали только дети. “Номмо Матра, пусть они сейчас же смолкнут!"

Но колокола не смолкали. И тогда страх отступил, а молитва изменилась:

«Номмо Матра, хоть бы это было правдой!»

Да, страх отступил, но проснулось чувство вины. Впрочем, и его хватило ненадолго.

Раймон опустился на колени. Склонил голову. Взялся за Чисву до'Орро.

— Номмо Матра, номмо Фильхо…

Колокола трезвонили. Слова укладывались в их ритм.

— О Милая Матерь, Пресвятая Матерь, Святой Сын и Семя…

Весь мир был отлит из меди.

Раймон поцеловал Ключ, прижал к сердцу.