Золотой Крюк

В тот же день трое незадачливых сыщиков-рэкетиров вновь решили поправить свое финансовое положение. Слава о "Золотом Крюке" успела дойти и до них, потому Филипп, негласно избранный в их сообществе старшим казначеем, вынул из матраса выбитые с немногочисленных подчиненных компаний четыреста долларов, пятьдесят из них зажучил себе на травку и в сопровождении дружков отправился обменивать их на сверхдоходные сертификаты.

Троица ввалилась в помещение, растолкав толпу ожидающих у входа. Досталось и Розе Парамоновне, которая хотя и не узнала своих прежних обидчиков, но тут же стала голосить: "Да что же это такое! Эти опять без очереди". Булыжник обернулся, узнал бабусю, с которой уже столкнулся в редакции, взял ее пальто за полы, натянул их ей на голову и сверху завязал узлом, чтобы приглушить крики. Но бабка из под пальто стала еще громче звать милицию. Булыжник уже подумывал, как бы ему перейти к более действенным мерам, как тут ему на помощь пришли люди из очереди, некоторым из которых совершенно не хотелось, чтобы милиция выясняла, каким образом они заработали принесенные сюда деньги. Роза Парамоновна временно притихла — преимущество ее противников было слишком подавляющим. Больше же всего проявление неожиданной солидарности трудового народа понравилось Филиппу.

— Спасибо вам, товарищи, — изрек он, стоя на последней ступеньке лестницы перед входом, как на трибуне мавзолея перед ноябрьским митингом. — Ваше единство в столь сложной ситуации доказывает, что народу нашему все еще есть, что терять!

— Проваливай внутрь, не задерживай, придурок, — посоветовали из народа. — Мы что, на тебя смотреть пришли?

Филипп вновь открыл рот, чтобы поспорить с неожиданно объявившимися оппонентами, но Булыжник так шмякнул его между лопаток, что он влетел в помещение чуть ли не раньше, чем перед ним открылась дверь. Влетая в офис, он врезался в авторитета Арцибульдера, который от неожиданности тоже потерял равновесие. Его охрана тут же накинулась на неопознанный летающий и матерящийся при этом объект, но тут Булыжник, который никакого Арцибульдера не знал и за авторитета, соответственно, не считал, тоже прыгнул сверху в общую свалку, не глядя раздавая тумаки направо и налево. В итоге Филиппу опять перепало больше всех.

Относительное спокойствие сохранили разве что подвергшийся нападению авторитет и Шора. Арцибульдеру груда молотящих друг друга тел прищемила ногу, и теперь он, полулежа, вытаскивал из заднего кармана брюк пистолет. На шум прибежал Витек и, заперев входную дверь, стал умолять его:

— Я вас очень прошу, только не здесь! Если сейчас появится милиция, они унесут все наши деньги. И ваши, между прочим, тоже.

— Дело рубишь, — согласился Арцибульдер. Он убрал пистолет обратно в карман, постарался выдернуть ногу из свалки, увидел, что из этого ничего не выходит и остался, сидя, на полу ждать окончания драки.

Шора между тем тщательно осмотрел помещение, зацепился взглядом за бизнесмена, и в голове его что-то щелкнуло. Впрочем, его товарищи все равно были сейчас заняты, потому сообщать им о своем открытии было не ко времени. Аккуратно, по стеночке, обойдя дерущийся клубок, Шора подошел к кассе и сказал:

— А мы, дорогая, хотели бы вклад сделать… Нарежьте нам, пожалуйста, сертификатов на 350 долларов.

— Деньги вперед, — прошептала трясущимися губами кассирша. Шора послушно отошел от окошка, улучил момент, как часть Филиппа показалась из под остальных дерущихся и, уворачиваясь от проносящихся мимо рук и ног, извлек из его кармана деньги. Кассирша механически приняла деньги, выписала ему документ и забыла спросить, по обыкновению, паспортные данные. Между тем движения дерущихся уже становились все медленнее, а матюги — тем неразборчивее, чем меньше зубов оставалось на своих привычных местах.

— Они уже устали, значит, скоро домой пойдем, — обрадовал кассиршу Шора.

Минут через 10 из дверей офиса вышли сначала Арцибульдер, который поддерживал под руки двух своих охранников, а затем Шора, сгибающийся под тяжестью Филиппа. Булыжник сохранил способность передвигаться самостоятельно, хотя утратил способность ориентироваться в пространстве. Поэтому Шора привязал его руку к своей с помощью все той же, привезенной им из деревни амбарной цепи. Люди в очереди молча рассматривали траурные процессии. Под конец на крыльцо вышел господин Витас Жальгирис, вид которого для человека, только что получившего миллион и еще триста пятьдесят долларов, был жалок: галстук скособочился, прическа дыбом, глаза мутные.

— На сегодня прием денег по технарским причинам окончателен. Мебель починять будем.

— Толпа недовольно заворчала, и ему пришлось пояснить намного громче и уже без всякого акцента:

— Катитесь отсюда на хрен, кому сказал! Иначе завтра вообще ни у кого денег не возьму!

Угроза возымела действие. Пространство перед офисом опустело. Витек некоторое время постоял, вдыхая свежий воздух, потом прошел внутрь, заперев дверь, и позвонил в банк, чтобы те сами прислали за деньгами свою инкассаторскую машину.