Золотой Лис

Страшный удар отшвырнул Бена в сторону, к стене сарая, и он медленно сполз на землю, оставив на ржавом рифленом железе ярко-красное пятно свежей крови. Прежде чем Шон успел опустить ствол револьвера, подброшенный отдачей выше его головы, Рамон Мачадо нырнул обратно в ангар. Он пинком захлопнул за собой дверь и выхватил свой «Токарев» из кобуры, висевшей на его плече.

Он быстро выпустил две пули в тонкую стену, целясь в то место, где, по его расчетам, должен был находиться Шон. Тот предугадал его намерения и заблаговременно упал, дважды перекатившись по земле. Он прикинул позицию Рамона, исходя из звука выстрелов и угла полета пуль, пробивших железную стену сарая. Он выстрелил, держа револьвер обеими руками, и тяжелая пуля, проделав в стене большую дыру, просвистела в футе от головы Рамона.

Рамон спрятался за круглой цистерной с авиационным горючим и крикнул через весь ангар Майклу, сидевшему в кабине самолета:

– Заводи мотор!

Майкл, застигнутый врасплох, застыл в кресле пилота «Центуриона», будто громом пораженный, однако команда Рамона вывела его из оцепенения; он щелкнул обоими главными выключателями, врубил оба магнето и повернул ключ зажигания. Двигатель «Центуриона» поймал искру и завелся. Майкл потянул за рычаг дросселя, моторы послушно взревели, и самолет напрягся всем корпусом, сдерживаемый только тормозами.

– Трогай! – проорал Рамон и дважды выстрелил наугад через стену.

«Центурион» покатился к открытой двери ангара, быстро набирая скорость; Рамон бросился за ним следом, поднырнул под крыло и распахнул пассажирскую дверцу кабины.

– Где Бен? – крикнул ему Майкл, когда он вскарабкался на сиденье.

– С Беном все кончено, – крикнул в ответ Рамон. – Не останавливайся.

– Что значит «кончено»? – Майкл резко повернулся в кресле и сбавил скорость. – Мы не можем его бросить.

– Бен мертв, понимаешь? – Рамон стиснул его руку, лежавшую на рычаге. – Бена подстрелили. Он убит. Нам надо поскорее убираться отсюда.

– Но Бен…

– Быстрее, тебе говорят.

Майкл снова потянул за рычаг и вывел «Центурион» на взлетную полосу. Его лицо исказилось от горя.

– Бен, – прошептал он, все прибавляя и прибавляя скорость; теперь «Центурион» мчался по полосе, высоко задрав хвост. Они доехали до конца, и он с помощью тормозов и двигателя развернул его на сто восемьдесят градусов против ветра, носом ко входу в ангар. – Мотор еще не разогрелся, – сказал он. – У него просто не было времени, чтобы разогреться.

– Придется рискнуть, – заявил Рамон. – Полиция будет здесь с минуты на минуту. Они нас раскрыли; каким-то образом им стало известно, где мы находимся.

– Но как же Бен?

– Забудь о Бене, – оборвал его Рамон. – Поднимайся в воздух.

– И куда мы летим – в Ботсвану? – Майкл все еще колебался.

– Да, – подтвердил Рамон. – Но сперва нам нужно довести до конца эту операцию. Держи курс на ярмарку.

– Но… но ведь ты сам сказал, что полиция нас раскрыла, – возразил Майкл.

– Ну и что? Как они смогут нас остановить? Им потребуется не менее часа, чтобы поднять в воздух «Импалу» – ну, давай же, вперед, черт тебя подери!

Майкл нажал на газ, до предела открыл дроссельный клапан, и «Центурион» рванулся вниз по взлетно-посадочной полосе.

Когда они уже набрали скорость, из-за ангара выбежал человек им наперерез. Майкл сразу узнал своего брата.

– Шон! – воскликнул он.

– Вперед! – приказал Рамон.

Добежав до края полосы, Шон опустился на колено, принял классическую стрелковую позу, направив револьвер на обеих вытянутых руках в лоб несущемуся на него «Центуриону», тщательно прицелился и выпустил в него, одну за другой, три пули. Каждый раз мощная отдача подбрасывала ствол револьвера вверх, утыкая его в небеса.

Последний выстрел угодил в ветровое стекло кабины, и они оба инстинктивно пригнулись. На плексигласовом козырьке осталась серебристая паутина трещин; затем Майкл задрал нос «Центуриона», он скользнул над забором, окружавшим взлетную зону, и взмыл в ясное голубое африканское небо.

На высоте двухсот футов непрогретый мотор на секунду захлебнулся и закашлял, затем вновь заработал, на этот раз ровно, без перебоев.

– Держи курс на ярмарку, – повторил Рамон. – Форстера мы упустили, но все равно – игра стоит свеч. Там их и без него тысяч двести.

Поднявшись на тысячу футов, Майкл выровнял машину и лег на заданный курс.

* * *

Когда «Центурион» проносился у него над головой, Шон разрядил весь револьвер в его сверкающее брюхо. Он не заметил никаких признаков того, что его пули попали в цель; шасси «Центуриона» вовремя убрались, и он невредимым взмыл в небо.

Шон вскочил на ноги и бросился в ангар. На верстаке он увидел телефон.

«Слава Богу!» – Он одним прыжком очутился у верстака и сорвал трубку с рычага.

Набирая номер «Каприкорна», он обратил внимание на лежавшую перед ним развернутую карту и рекламную брошюру Рендской пасхальной ярмарки. Территория ярмарки была обведена красным карандашом, таким же карандашом на карте была нарисована широкая стрелка, указывающая направление и скорость ветра.

Оператор внутреннего коммутатора откликнулся уже на третьем звонке.