Золотой пуд

Синегоров протянул Паше список съемщиков:

— Посмотри на эту фамилию, мне кажется, это он.

— Но там же их трое, — возразил Петрович.

— Значит, втроем и воруют, — отрезал Паша. — Что будем делать, Матвеич? Поедем шмон устроим?

— Нет, шмон этот ничего не даст, но есть один способ, чтобы уж наверняка.

— Что за способ?

— Читать больше надо. В общем, так, Петрович, ты сегодня уезжаешь на участок, а мы завтра выезжаем и послезавтра подъедем к вам после съема. Давай самородок.

Петрович достал из кармана золотой самородок весом около 7 граммов, причудливой формы, напоминающей бумеранг, и подал его Синегорову. Тот взвесил его на ладони и показал Паше:

— Что напоминает?

— Бумеранг.

— Так и назовем: операция «Бумеранг». Понял, что к чему?

— Ни хрена не понял, — откровенно сказал Паша.

— Сегодня Петрович забросит его в колоду на своем участке, а послезавтра подъезжаем мы и проверяем ЗПК. Если там нет самородка, начинаем проверку.

— А если будет?

— Ну, это вряд ли.

Так и решили. Петрович тут же уехал, а Синегоров дал команду собираться.

Выехали рано утром на ивановском «Урале». Иван — внештатный сотрудник Захарченко — на этот раз поехал сам и, сидя за рулем, оглушительным голосом рассказывал, как ездил на рыбалку. Паша не менее оглушительно хохотал. Синегоров терпел молча. Километров через двести съехали с трассы к речке и расположились на косе, где ветерок хоть немного сгонял комаров. Из будки «Урала» выскочили Андрей и Витя и тут же принялись мазаться «Дэтой». Через пять минут уже полыхал костерок, над которым подвесили большой котелок с водой для чая. Чай пили не торопясь, спешить было некуда.

— Ужинать где будем, Матвеич? — спросил Иван.

— Мы же еще не обедали, — возмутился Паша.

— Точно — где будем обедать, там и поужинаем, — допивая чай, ответил Синегоров.

— С вами с голоду сдохнешь, я и так похудел на четыре килограмма, — пожаловался Паша.

— Ничего, тебе полезно, — подколол его Витек.

Через два часа Паша устроил бунт, требуя остановиться и пообедать. Пришлось остановиться сначала на обед, а потом на ужин и ночлег. Ночевали в будке «Урала». Следующий день был еще жарче. На участок приехали ближе к вечеру. Подкатили сразу к столовой, и, не успели еще выбраться из машины, как тут же подскочил краснощекий молодец лет сорока пяти и по-хозяйски требовательно и властно стал выяснять: кто такие, откуда, зачем, кто разрешил? От проявленного усердия щеки чуть не лопались. Синегоров и Захарченко предъявили свои удостоверения и пропуска на участки артели. Краснощекий сразу сбавил тон и пояснил, что он сам здесь только что назначен начальником участка, фамилия его Григорьев, зовут Иван Петрович. А намедни приезжали какие-то люди на «КАМАЗе», интересовались металлом, обещали вернуться; руководства артели здесь никого нет, был зам по режиму вчера, да уехал на другой участок.

Уточнив, что съем уже прошел, а отправка золота завтра, Синегоров предложил пройти в ЗПК.

Втроем подошли к калитке забора, окружающего золотоприемную кассу со всех сторон. Иван Петрович нажал кнопку звонка, и через пару минут к дверям калитки подошел охранник, внимательно изучил их через глазок и потребовал пропуска, а затем и удостоверения. Пропустив их внутрь, тщательно запер ворота и повел к домику, в котором и находилась ЗПК. По пути Синегоров осмотрел сигнализацию, надежность запоров, но придраться было не к чему. Внутри помещения находились два человека. Григорьев представил их:

— Съемщики, они же доводчики и охранники — Семенов и Трепалов.

— А где третий съемщик? — мимоходом поинтересовался Синегоров.

— Приболел немного, в балке отдыхает.

Пока Паша проверял укрепленность, оружие, Синегоров изучал документацию. Действительно, в первое время шли хорошие съемы — до килограмма и более, а потом съехали до 100–180 граммов.

Иван Петрович объяснил, что поначалу хорошие пески промыли, а теперь бедные пошли, и придется, видимо, прибор перетаскивать. Изучая документацию, Синегоров приглядывался к съемщикам: они были совершенно спокойны, не суетились и обстоятельно отвечали на все вопросы.

— А третий давно болеет и в съемах не участвует? — спросил Синегоров.

— Болеет он вторую неделю, в съемах не участвует, но всегда принимает контейнеры со съема, — пояснил Григорьев.

— Понятно, давайте металл посмотрим.

— Да он уже опечатан к сдаче.

— Иван Петрович! Вы мне напоминаете начальника пристани из «Холодного лета пятьдесят третьего». Печать-то у кого? Ну еще раз опечатаете. Что вы, в самом деле, себя боитесь. Вес-то тот же останется. Не так ли? Давайте мешки сюда! — повысил несколько голос Синегоров.

Семенов открыл сейф и достал оттуда два мешка с драгметаллом, опечатанные свинцовыми пломбами.

— Сначала тот, где сегодняшний съем, — распорядился Синегоров.

Семенов вскрыл мешок и высыпал желтый песок на тарелку весов.

Григорьев тут же уставился на циферблат, остальные тоже зачарованно смотрели на стрелку.

— Ну вот, вес соответствует, — облегченно вздохнул Григорьев.

— А кто в этом сомневался? — пожал плечами Синегоров и, взяв линейку, разворошил горку. — Высыпайте на стол!