Золотой скелет в шкафу

Гуров выключил телевизор – ему не хотелось напоминаний о том, что прошло. Он привыкал жить один и даже стал находить в этом много плюсов, главным из которых было отсутствие скандалов, так что его дом стал по-настоящему его крепостью, где он отдыхал душой.

А под Новый год его покой был нарушен неожиданным звонком на сотовый, причем номер был ему незнаком, но он ответил – это оказался Гордеев. Они поздравили друг друга с

наступающим Новым годом, пожелали всего, что принято в таких случаях, причем тон у Гордеева был какой-то странный. После дежурных вопросов о семье и детях Лев спросил:

– Ты что, номер поменял?

– И номер тоже, – невесело ответил Иван. – Я тебе, вообще-то, из Канады звоню. Переехали мы. Если соберешься в гости, сообщи, я тебе приглашение организую.

После разговора, отключив сотовый, Лев тяжко задумался: да что же такое творится со страной, если ее покидают люди, которые за нее искренне душой болели? А потом он вспомнил слова парня по кличке «Шумахер» и горько усмехнулся – действительно, одно слово – Россия!

И жизнь Гурова, в которой единственным источником нервотрепки осталась служба, потекла дальше. Весной он узнал, что сам спектакль премию не получил, а вот Мария – да, но как же далеко теперь от него все это было.

Как оказалось, не так уж далеко. Весна была поздняя, но отопление уже отключили, и в квартире было прохладно. Гуров сидел в кресле рядом с торшером с книгой, укрыв ноги пледом. Он уже дозрел до того, чтобы купить кресло-качалку, но вот все никак собраться не мог. За окном бушевала первая в году гроза, от оглушительных раскатов грома во дворе срабатывали автомобильные сигнализации, ослепительные молнии зигзагами полосовали небо, а порывы ветра бросали на стекла потоки воды. Неожиданно раздался звонок домофона. Недоумевая, кто это может быть, Лев пошел к двери и увидел на экране Марию. Мокрая с ног до головы, с прилипшими к лицу волосами, она пыталась удержать в руках зонт, который все равно был бесполезен, а ветер все пытался его вырвать. «Действительно, кошка под дождем», – отстраненно подумал Лев. С одной стороны, ему было жаль Марию – он был уверен, что ей сейчас несладко приходится, причем не только в эту минуту и не только из-за дождя, а с другой стороны, он знал, что, если сейчас впустит ее, то все вернется на круги своя, потому что все это уже было. Было! И было! А он не хотел еще раз начинать все сначала, тем более что последствия были более чем предсказуемы – люди не меняются, как бы нам и им самим этого ни хотелось. Увы!

Звонок продолжал звенеть, Гуров стоял перед дверью, его палец касался кнопки домофона, а он все никак не мог решить: нажать ее или нет.