Золотой скорпион

Мужчина остановился, наклонился совсем близко к камере, потом вдруг зажмурился и схватился ладонью за глаза. Несколько минут зрители наблюдали, как он корчился, сидя прямо на траве у дорожки, словно пытаясь справиться с мучительной головной болью. Потом Жукову явно стало легче, он поднялся, отдышался и, озираясь, двинулся в сторону от дорожки сквозь кусты. Камера через траву двигалась за ним, потом ненадолго потеряла главного героя из виду, на экране было только движущееся изображение бетонной стены.

– Скорпион, наверное, лезет на стену, – предположил Кузя.

Стало хорошо видно и мужчину, притаившегося в кустах, и участок дорожки, пока пустой. Через несколько мучительных для зрителей минут на дорожке показалась девушка, Марина Полякова. Она на секунду замедлила шаг, а потом опрометью бросилась бежать и исчезла из кадра.

– Тут довольно большой кусок без всяких изменений, – сказал Навицкий, – человек просто неподвижно стоит и ждет больше часа. Мы это место вырезали.

За кустами показалась другая девушка.

– Это Ира Корнеева, – узнал Нестеров.

Девушка остановилась и с удивлением смотрела на Жукова. Он поманил ее рукой, девушка пошла к нему. Теперь камера снимала их сверху. Жуков шел впереди, Ира следом, а Скорпион двигался по стене над их головами. Мужчина и девушка остановились около канализационного колодца. Жуков указал на него рукой и отступил, пропуская Иру вперед. Как только она наклонилась над колодцем, Жуков набросил ей на шею удавку.

Рокотова не сдержала крик, увидев лицо умирающей девушки. Павел обхватил Машу за плечи, и она, зажмурившись, прижалась к его груди.

– Может, ее лучше увести? – предложил Иловенскому Ильдар.

– Нет, нет! – затрясла головой Маша. – Я должна увидеть того, кто напал на меня!

Она заставила себя снова посмотреть на экран. По тропинке, залитой ярким солнцем, шагал уже третий герой ужасного фильма. На траве, по-прежнему мешавшей камере, блестела роса.

– О, сам Садовский! – воскликнул Ильдар Каримов. – Я что-то пропустил? А он-то кого убил?

– Никого, – ответил Навицкий.

Зрители немного оживились, зная, что трупа на сей раз не будет, смотреть сцену нападения на бомжа было гораздо легче.

– Да этот алкаш едва сам не пришиб ректора, – подскакивал на стуле Кузя.

Картинка снова сменилась, и Кузя как подскочил, так и завис над стулом.

– Это… я?

Кузя Ярочкин на экране, казалось, пытался поймать камеру, а потом отпрянул и схватился за глаз, потер, посмотрел на ладонь, задрал голову вверх, часто мигая, и двинулся дальше по тропинке. Камера следовала за ним. До ближайшего бетонного здания Кузя шел нормально, а потом прислонился к стене, запрокинул голову и начал хватать ртом воздух. Он то пытался лезть на эту стену, то падал, запинаясь ногой за ногу, то рвал на себе рубашку, то сжимал руками голову. Как и у Жукова, это непонятное состояние прекратилось у парня внезапно, он отдышался, отер пот со лба и уставился в кадр безумным звериным взглядом. Потом наклонился, нашарил на земле увесистый булыжник и уверенно пошел вдоль стены, будто только теперь точно знал, куда именно идет. Он шел, продираясь прямо сквозь кусты, огибая лишь бетонные колонны и здания, которые не мог смести на своем пути. За очередным поворотом обнаружилась длинная ржавая труба теплотрассы. На ней спиной к камере сидел Миша Кациев. На него-то и кинулся озверевший Кузя, но тут же получил удар от мгновенно среагировавшего мальчишки, выронил уже занесенный над головой камень и мешком рухнул на землю.

– Обалдеть, – выдохнул Ярочкин.

Последнее, что увидели зрители в этом отрывке, это то, как Митька методично связывает поверженного Кузю обрывками своей рубашки.

– Может, сделаем перерыв, – предложил Елабугин.

– Нет, давайте все досмотрим сейчас, – ответила Рокотова, – я второго подхода не вынесу.

– Ладно, давайте досмотрим.

Два крупных широкоплечих мужчины бесцельно слонялись между серыми корпусами. Курили, смеялись, о чем-то разговаривали. До тех пор, пока один из них не уставился недоуменным взглядом прямо в кадр. Что-то сказал, второй подошел и наклонился рядом. Первый зажмурился чуть раньше, второй через секунду.

– Похоже, дозу получили оба, – пояснил Навицкий. – Это кто?

– Это милиционеры, Постников и Ильин, – ответил Нестеров. – Они патрулировали стройку, но напали друг на друга.

– Они здесь рвут друг друга зубами, как наши мыши в клетке, кровь хлещет рекой. Я предлагаю этот эпизод не досматривать.

Никто не стал спорить с Навицким, эпизод пропустили.

– Сейчас будет последний, самого начала здесь, как и в первом эпизоде, нет. Маша, соберитесь с силами, – предупредил академик.

Рокотова тяжело вздохнула и села очень прямо, не выпуская из своих рук ладони Иловенского.

– Давайте.