Золотой скорпион

– Замечательно. Вот видите, три года, как доктор, а все еще сидите на доцентской должности. А пора уж давно быть профессором. Самое время вам сменить Жукова. Самое время. Как только пройдут выборы, я непременно этим вопросом займусь.

А если выберут не вас, хотел спросить Сомов, но ректор был так уверен в себе, что, возмутился бы его сомнением.

– Так я могу считать, что получил ваше принципиальное согласие? – спросил Садовский.

– На что? – не понял доцент.

– На заведование кафедрой, на что же еще?

– А… Да. Да!

Юрий Иванович был рад, но страстно желал, чтобы ректор отпустил его наконец. Садовский, кажется, собрался было уходить, но спохватился.

– Ах, вот еще! Хотел бы еще раз поблагодарить, что подтвердили мое присутствие на той лекции.

– Что вы, Виктор Николаевич, – отмахнулся Сомов. – Вам не нужно алиби, вас же никто не подозревает.

– Подозревает, – вздохнул ректор. – Кое-кто очень даже подозревает. Или, может быть, старается отвести подозрения.

Сомов боялся даже спрашивать, о ком он ведет речь. А Садовский тем временем вытащил из кармана маленький целлофановый пакетик. В пакетике лежал простой желтый ключ с жестяной биркой на кольце.

– Вот это сегодня подбросили в ящик моего стола. На ярлычке номер комнаты. Это ключ от кладовки, в которой нашли Бориса Борисовича.

– Но откуда он мог у вас в столе взяться? – изумился Сомов. – Получается, его подбросил сам убийца?

Ректор только пожал плечами.

– Зачем же вы его взяли, Виктор Николаевич? Надо же заявить в милицию, чтобы они сами изъяли…

– Что вы?! Если бы этот ключ нашли милиционеры, меня не спасло бы никакое алиби. Это ключ особенный. Такими бирками были помечены только те ключи, которые хранились у Давыдова. Значит, это и есть тот самый ключ, который искали и не нашли милиционеры. И вдруг именно он оказывается в моем столе. Каково?

– Но вы же не могли взять у умирающего Давыдова этот ключ. Всем известно, что в это время вас в университете не было. Вам нечего опасаться.

– Отнюдь. А вдруг мы с вами в сговоре? Вдруг это подозрение возникнет не сейчас, а уже после выборов, когда я помогу вам стать заведующим кафедрой?

Сомов уже решительно не понимал, к чему клонит ректор, и уже жалел, что оказался в тот злополучный день в пединституте.

– Юрий Иванович, помогите мне вернуть эту вещь тому, кто мне ее подкинул.

– Я? – перепугался доцент. – Но кому? Как?

– От моего собственного кабинета только два ключа: у меня и у Зайцева.

– Ну…

– Ну! Не мог же я сам себе подкинуть ключ, верно?

Сомов кивнул. Ему больше всего хотелось убежать куда-нибудь из этого угла университетского двора, куда загнал его Садовский.

– Вы умный человек, Юрий Иванович. Никто не будет искать этот ключ у вас. Я хочу, чтобы вы сами придумали, как проникнуть в кабинет проректора. Положите ключ в его стол так, чтоб он увидел, чтоб он понял… Впрочем, нет. Засуньте его куда-нибудь поглубже, чтоб не сразу нашелся. Пусть Анатолий Иванович думает, что затея ему удалась. Возьмите.

Садовский протянул пакет Сомову, тот в ужасе отпрянул.

– Я не могу, Виктор Николаевич, я не знаю, я не справлюсь.

– Ерунда, справитесь.

– Но я не хочу…

– А заведовать кафедрой хотите?

И Сомов дрогнул. Взял ключ.

Сейчас пакетик лежал в кармане его брюк, он поминутно проверял, не потерялся ли злосчастный ключ.

Пойти прямо сейчас к Зайцеву. Все рассказать. И что? И пусть дает место Жукова. А если Зайцев проиграет выборы, что тогда? Тогда Садовский сожрет Сомова в один миг.

Да нет, вряд ли Зайцев проиграет. Вряд ли… Но почему же он так поступил? Почему подкинул ключ? Зачем – понятно, но почему? Ведь он не мог сам убить Давыдова? Сам не мог. Мог организовать его убийство.

Подумав об этом, Сомов обнаружил, что стоит опять у самой двери приемной, а оттуда, из приемной – две двери: в кабинеты Садовского и Зайцева. Пойти к Садовскому, вернуть ключ и отказаться от всего, в том числе и от кафедры? Или пойти к Зайцеву? А если он убийца? Проректор – убийца? Чушь собачья!

По коридору в его сторону вальяжно двигался Павел Федорович Жуков. В ужасе от того, что с ним предстоит здороваться и разговаривать, Сомов развернулся и рванул в сторону кафедры.

На кафедре философии Марина Полякова расставляла в шкафу курсовые работы.

– А почему ты здесь? – удивился Сомов.

– Так ведь Иры теперь нет, – вздохнула девушка. – Новую лаборантку еще не нашли, вот я и согласилась пока поработать.

– Неужели в отпуск не хочется?

– Хочется. Да и к экзаменам нужно готовиться. С первого августа уже вступительные экзамены, обидно будет, если снова провалюсь.

– Ты? Не провалишься, – улыбнулся Сомов. – У тебя в университете теперь полно друзей-приятелей и среди преподавателей, и среди студентов. Верно?

– Верно, – засмеялась Марина. – Теперь уж совсем глупо будет подавать документы в другой вуз.

– В другой? А чем тебе наш не нравится?

– Мне-то нравится. А вот мама переживает. Как вы думаете, убийцу скоро поймают?

– Кто ж знает, – пожал плечами Сомов. Ему снова стало не по себе, а так хорошо отвлекся он от своих проблем, разговаривая с девушкой. – Тебе-то вряд ли стоит волноваться, тебя ведь Тимур Каримов с работы встречает.