Золотой Сын

– Брат! – обнимаю его я, прижимаясь своим лбом к его. – Прости меня, я виноват перед тобой, прости меня! – качаю головой я. – За Куинн. За Лию. За церемонию закрытия. За мое равнодушие. Ты всегда был дорог моему сердцу, друг! – Я отстраняюсь, пытаясь не смотреть ему в глаза. – Мне нужно было сказать это раньше, но я боялся.

– Ты боялся меня? – переспрашивает Рок. – Ни за что не поверю!

– Прости меня за все, – склоняю голову я.

– Свои люди – сочтемся, – смеется он и хлопает меня по плечу. – Удачи, брат!

Мы с Лорном уходим, но вскоре и наши пути разойдутся. Аркос чисто выбрит, на нем старые доспехи Рыцаря Гнева. Выглядит он великолепно, а вот воняет просто жутко. Рыцари старой закалки напоминают мне упырей: они тоже считают, что мыться перед боем – плохая примета, а чистить форму и доспехи вообще нельзя, а то удача оставит их.

– Я получил послания от многих друзей, – произносит Лорн. – Они на стороне Беллона.

– Вся старая гвардия?

– Старая гвардия может и новую пережить, – подмигивает мне он. – Спрашивают о тебе. Хотят знать, действительно ли мальчишка-генерал ростом четыре метра. Правда ли, что за ним по пятам следует стая волков? Правда ли, что он – покоритель миров?

– А что ты отвечаешь?

– Что ты ростом пять метров, тебя сопровождают карлик и великан, а еще ты ешь мороженое с собственными яйцами! – заявляет он, и мы смеемся. – Мне не нравится, что ты привел меня сюда. Думаю, ты хотел бы быть совсем другим. Если тебе удастся остаться в живых, а мне нет, постарайся стать чем-то большим, чем просто человеком, который обманул своего друга.

В сердце возникает тупая боль. Лорн не просит, он умоляет. Он говорит это не затем, чтобы вызвать у меня чувство вины, а потому, что ему небезразлична моя судьба. Я должен стать лучше, я хочу стать лучше и в конце концов стану. Но оправдывает ли моя цель средства? Неужели я уподобился другим заблудшим душам? Гармони? Титусу?

– Обещаю, – искренне говорю я, хотя знаю, что еще не раз причиню ему боль.

– Хорошо. Хорошо, – потирает затылок он. – Значит, после Эгеи ты возьмешь Северное полушарие, а я – Южное. Встретимся на полпути, выпьем виски. Договорились, патриций?

Я киваю, но Лорн не торопится прощаться. Долго смотрит на меня, а потом отводит глаза, не в силах выдержать мой взгляд.

– Всякий раз, возвращаясь к жене, я говорил ей, что мальчики умерли хорошей смертью. – Аркос крутит на пальце кольцо. – Но это ложь. Хорошей смерти не бывает.

– Ахиллес умер хорошей смертью.

– Нет. Ахиллесом завладели гордость и гнев, и в конце концов ему в ногу попала стрела, выпущенная бронзовым. А ведь в жизни есть столько всего… Надеюсь, ты доживешь до тех лет, когда тебе станет ясно, каким чертовым идиотом оказался Ахиллес. И мы полные идиоты, если не можем сообразить, что и сам Гомер не считал его героем, он написал о нем, чтобы предупредить будущие поколения. Мне кажется, что когда-то люди это понимали. – Говоря эти слова, Лорн постукивает по рукояти лезвия. – Понимали, что это замкнутый круг. Смерть порождает лишь смерть, которая, в свою очередь, тоже порождает смерть. Я так прожил всю жизнь. Думаю, мне не стоило убивать того мальчика. Твоего друга.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что вижу, как они все на тебя смотрят. Они готовы на все ради тебя. И знаешь почему? Потому что ты в них веришь.

Неожиданно для самого себя я наклоняюсь к Лорну и целую его в обветренную щеку – так алые целуют отцов и дядьев.

– Тактус не стал бы тебя винить, не виню и я. У тебя есть еще один внук. Возможно, ты сможешь научить его миру и дашь ему то, чего не смог дать мне. Сделай нам всем одолжение, старик, не умирай!

– Ха-ха! – Поседевший лорд смеется сначала делано, потом от души и поворачивается ко мне. – Ха-ха! Еще не родился тот, кто сможет убить меня!

Старые рыцари, закаленные в боях мужчины и женщины, окружают его. Всем им за семьдесят, их лица мне знакомы по историям о восстании на Луне и о других великих битвах. Их друзья и бывшие товарищи ждут нас на Марсе.

Ухожу в ангары, быстро прощаюсь с Виктрой, но она догоняет меня. Чувствую, что Рок наблюдает за нами. Она, кажется, хочет что-то сказать. Красное солнце на ее черных доспехах жаждет крови, лицо покрыто черной боевой раскраской. Глаза горят огнем, но в них светится что-то нежное и хрупкое, когда Виктра заглядывает мне в глаза в поисках взаимности.

– После сегодняшнего дня имя Юлиев будет означать нечто большее, чем деньги, – говорю я, ведь план Виктры изменит весь ход космической битвы.

– Мне все равно, – шепчет она, прикасаясь к нагрудной пластине моих доспехов и саркастически улыбаясь. – Если ты умрешь, хочу, чтобы твоей последней мыслью было то, какую огромную ошибку ты совершил, проводя все эти ночи в Академии в одиночестве! – Она звонко постукивает по моим доспехам. – О, каких дел мы с тобой могли бы натворить!

В коридоре, многозначительно поглядывая на меня, ожидает Теодора.

– Ну перестань!

– Она бы вас прожевала и выплюнула, господин!

– Почему ты не в моих покоях? Там безопасно!