Золотой Век

Ганнис (или один из них) физически присутствовал в библиотеке Аурелианского дома, где проходило собрание «на самом деле». Он был одет как один из героев мифологии Первой ментальной структуры: на нем были небесно-голубые с белым одежды, остроконечная корона, а вместо скипетра он держал в руке молнию. Он обладал авторским правом на выразительное лицо: черная борода, глубоко сидящие и широко посаженные глаза, высокий царственный лоб. За его спиной, на спинке кресла, слева и справа восседали орел и орлица. Глаза Ганниса пылали хищным огнем так же, как и глаза его птиц, а его рокочущий голос был приятным и бодрым.

Он заговорил, чтобы снять возникшее напряжение:

— Старейшина Орфей! Сейчас ты вскрыл старые раны. Гелий полностью контролирует Фаэтона. Зачем вспоминать эпизод, о котором все мы решили не вспоминать больше никогда? Надеюсь, мы больше не будем говорить об этом.

Орфей заговорил совсем тихо, словно беседовал сам с собой, даже глаза его оставались неподвижными:

— Мы и не говорим. Мы просто отметили, что у Гелия есть серьезная причина, чтобы проявить непреклонный энтузиазм в защите традиций и общепринятой морали.

Орфей был членом маленькой своеобразной школы, очень древней, называемой Школой Вечности, или «Ионитной». Они записывали неизменный, идеализированный образ самих себя в перманентное компьютерное пространство. Этот шаблон регулярно создавал свою оживавшую вслед за тем эманацию или фантом. Новые фантомы поглощали всю информацию, которую собрали предшествовавшие им активированные или живые фантомы с момента появления шаблона, но при этом не воспринимали никаких изменений личности, философии или основных ценностей. Члены этой школы никогда не изменялись, как будто были заморожены.

С большим трудом Курия признала правовой статус ионитов как мыслящих существ, а не как призраков или записей. При этом мнение Курии и общества не всегда совпадало.

(Часть сознания Гелия находилась на другом канале, но тем не менее он увидел, что Орфей отключил сенсорий. Орфей не видел комнаты, беседу он воспринимал в виде текста, а выражение лиц и жесты, сопровождавшие речь, появлялись в виде картинок с текстом, напоминавших игральные карты. Больше никаких объектов или фона. Все остальное скрыто чернотой. Обеспокоенный Гелий снизил параметры изображения и переключил внимание на собственную версию происходящего.)

3

Фаэтон молчал, пораженный услышанным. Он должен быть изгнан, но он все еще здесь. Все это было так удивительно и странно, как в драме, какие создавала в глубокой виртуальности его жена. Нептунец продолжал:

— Я уже вызвал челнок поверхность — орбита, который отвезет нас на мой корабль «Серное Рок». Одна из возможностей моего основного уровня — вакуумный генератор, он позволит мне лететь, в то время как поверхностные жидкости смогут поддерживать твой жизненный цикл до стыковки с судном в пространстве. Забери свое истинное тело из саркофага, я уверен, что он расположен где-то рядом, потому что материальные здания поместья Радамант здесь неподалеку. Очнись, подойди ко мне, войди в круг моих рук и прижмись лицом к поверхности ледяной субстанции — она разойдется и затем сомкнётся вокруг тебя, удерживая клетки твоего тела, как вакуоль.

Фаэтон пробормотал:

— Но… но… мне понадобится несколько лет, чтобы все привести в порядок, а также создать и вырастить дубликат-парциал для ведения дел в мое отсутствие. В любом случае я не могу покинуть празднования до Окончательной Трансцендентальности в декабре.

— Нет. Ты должен лететь немедленно. Если ты отправишь сообщение или просто какой-либо сигнал, лабиринт снова закроется и уже не останется ни одной лазейки!

Отправиться немедленно? Фаэтон представил себе, как его жена, погруженная сейчас в видения возле усилителя воображения, выйдет из состояния псевдоамнезии и с нетерпением будет искать его, чтобы рассказать о созданных компьютером друзьях, о своих призрачных победах и впечатлениях.

Он будет уже далеко. Нетерпение сменится гневом, потом яростью, она станет искать его среди гуляющей публики, в праздничных городах, бальных залах, игротеках, среди толпы в масках и маскарадных костюмах. Канал определения местонахождения на время празднеств не работает, и пройдет месяцев восемь, а то и больше, прежде чем она поймет, что ее опасения не напрасны, что он не прячется от нее, что его больше нет в этом мире.

Эта мысль отрезвила его. Он рассмеялся.

— Простите меня, сэр, но вы и сами должны понимать, как смешно то, что вы мне предлагаете.

И замолчал. Потому что это вовсе не было смешно. Отправиться на Нептун?