Золотой век империи монголов

Сунское правительство, осознавая потенциал, заложенный в торговле, всеми силами развивало эту отрасль, назначая купцов управляющими государственными монополиями и наделяя их относительно высоким общественным статусом.[269] Двор назначал в порты Управляющих Морской Торговлей (Тицзюй шибо ши

) для надзора за ввозом товаров и поступлением пошлин. Управляющие Морской Торговлей открыли для внешней торговли девять портов, из которых самым крупным стал Цюаньчжоу, в современной провинции Фуцзянь.[270] Одновременно двор активно поощрял торговлю на множестве озер и рек в своих владениях. Таким образом города в юго-восточных прибрежных областях связывались с внутренними районами, предоставляя рынок для выращиваемых там товарных культур. Значительно увеличился объем лодочных перевозок по каналам, озерам и рекам. Несмотря на многочисленные ограничения на внешнюю и внутреннюю торговлю, введенные сунским двором, купцы продолжали извлекать значительную выгоду.

Так как морская торговля процветала, власти Сун уделяли особое внимание увеличению и укреплению как торгового, так и военного флота. Поразительные успехи были достигнуты в технологии. Было создано несколько разновидностей крупных судов. Такие виды вооружения, как «горящие стрелы, ракеты, огнеметы и бомбы, метаемые катапультами», а также осколочные бомбы — лишь незначительное число из общего списка нововведений, разработанных сунскими изобретателями.[271]

Хотя изначально мотивом для развития военного флота послужила борьба с пиратами, еще одной причиной являлась угроза со стороны северных «варваров», сначала династии Цзинь, а затем монголов. Правительство понимало, что военно-морские силы способны уравновесить опасность, исходящую от мощных, даже по-видимому непобедимых, сухопутных армий противника. Господство на море могло сгладить преимущество монголов в коннице и пехоте.

Сунский двор основал верфи в таких городах, как Ханчжоу, Гуанчжоу (нынешний Кантон), Минчжоу и Вэньчжоу, для строительства судов, которые можно было бы использовать как в прибрежных районах, так и на реке Янцзы. После изгнания из Северного Китая, захваченного династией Цзинь в 1126 г., империя Сун учредила правительственные должности для управления обороной по Янцзы (Яньцзян чжичжи ши, Военный Уполномоченный Обороны Реки) и прибрежных областей (Яньхай чжичжи ши

, Военный Уполномоченный Прибрежной Обороны).[272] Флот оставался мощной и эффективной силой на протяжении примерно ста лет, пока не начал приходить в упадок по мере ослабления самой Сун. Коррупция и пренебрежение обязанностями способствовали снижению боевого духа у офицерского состава, ухудшению обучения и падению боеспособности корабельных команд и нехватке полностью обеспеченных необходимым снаряжением боевых кораблей. Как писал один чиновник в 1239 г., «они [моряки] не умеют ни плавать, ни сражаться. Таковы последствия тридцати лет небрежения».[273]

Чтобы побудить правительство к действиям, автор этой записки прибег к некоторым преувеличениям. Несмотря на ослабление сунского флота, монгольские военно-морские силы все еще ему уступали.

Наглядные свидетельства упадка были обусловлены экономическими и политическими проблемами, которые испытывала империя Сун. Правительство столкнулось с теми же трудностями, которые подтачивали прежние китайские династии. Подобно династиям Хань и Тан в различные периоды их истории, сунское правительство оказалось в тяжелом финансовом положении. Крупные землевладельцы сосредоточили в своих руках огромные имения, будь то благодаря сутяжничеству, угнетению крестьян или умелому управлению. Многие представители этого класса либо сами занимали чиновничьи должности, либо состояли в тесных родственных связях с бюрократией. В любом случае, вследствие особой близости к правительственным кругам, они были освобождены от уплаты налогов. Из налоговых списков исчезало все больше земель, усугубляя финансовый кризис. Двор был не в состоянии покрывать быстро возраставшие военные расходы. К 1260 г., когда в Северном Китае воцарился Хубилай, злоупотребления, в которых погрязли землевладельцы и чиновники Южной Сун, поставили под угрозу само существование империи. Для того, чтобы выжить, империя должна была решить проблему уклонения от налогов. Кроме того, точно таким же образом, как и ранние китайские династии, Южную Сун расшатывали бесчинства и властолюбие придворных. Хотя евнухи уже не обладали такой политической властью, как при династиях Поздней Хань и Тан, они состояли при дворе и при благоприятных условиях вполне могли принять участие в борьбе за власть.[274] Ко всему прочему, родственники каждой императрицы и члены императорского клана стремились к высшим должностям, используя свои родственные связи с правящим домом.[275] Если Южная Сун собиралась выдержать натиск монголов, следовало ограничить честолюбивые устремления этих разнородных групп.