Золотой век Испанской империи

Североамериканский ученый-историк Р.С. Чемберлен сравнивал эту «изумительно продуманную систему» по эффективности с римской. Эль-Мосо, так же как и его отец-аделантадо, делал упор на стратегию. Колоннам было дано предписание двигаться тремя секциями: конные отряды в центре, хорошо вооруженная пехота с каждой из сторон. Воздействие такого построения играло, как обычно, решающую роль во всех состоявшихся сражениях – поскольку майя так и не смогли найти по-настоящему действенного противовеса коннице. В «Реласьон де Мерида» – опубликованном позднее подробном отчете о завоевании – повторяется старая история о том, что «вначале они сочли, что лошадь и всадник являются единым животным»{1196}. Огнестрельное оружие, мечи, кинжалы, копья и арбалеты, как обычно, обеспечили испанцам превосходство. Также индейцы майя, хотя зачастую они держались очень стойко, не могли преодолеть свой страх перед артиллерией

{1197}.

Экспедиция вышла из Кампече осенью 1541 года, и один из капитанов был послан в Тихо, типичный индейский городок, который впоследствии стал современным городом Мерида. Здесь испанцы обнаружили остатки старых заброшенных укреплений, оставшихся со времен предыдущей испанской оккупации этой территории в 1520-х годах. Несмотря на то что вождь приветствовал их и хорошо принял, один из конкистадоров отмечал, что здешние индейцы «держатся надменно и закоснели душами»{1198}.

За прошедшие годы между самими майя не утихали распри – Коком, властитель Сотуты, вел практически непрерывную войну с правителями Мани. Он убил множество крупных вождей народа шиу. Кроме того, жители полуострова за время своих непрекращающихся войн с испанцами потеряли много маиса, и их постиг ужасный голод, так что они дошли до того, что ели кору деревьев – особенно мягкого дерева кумче

. Чтобы избежать постигшей их кары, шиу приносили жертвы своим богам – например, бросали рабов в сеноте – большой глубокий естественный колодец в Чичен-Ице.

У испанцев были среди индейцев заклятые враги. Например, некий Хин-Чуй, жрец из Пебы – небольшоего пуэбло неподалеку от Тихо, – проповедовал вести с ними войну на уничтожение и имел такой успех, что в какой-то момент им доносили, что им угрожают «больше индейцев, чем есть волосков на оленьей шкуре».

Тем не менее, 6 января 1542 года Мерида была наконец основана. Такое название было выбрано, поскольку «на этом месте они нашли дома из оштукатуренного камня, со множеством архитектурных украшений», которые напомнили эстремадурцам постройки в римском городе Мерида в Испании. Семьдесят солдат были назначены туда на поселение, и вскорости в Мериде был учрежден городской совет. Одного геометра, друга Алонсо де Браво, отстраивавшего Мехико-Теночтитлан после 1521 года, попросили начертить план нового города, а францисканскому монаху фраю Франсиско Эрнандесу предложили построить церковь.

Немедленно вслед за этим последовало нападение майя. Живший в XVII веке историк фрай Диего де Когульюдо писал, что на испанцев напали по меньшей мере 60 тысяч индейцев-майя, и «лишь удары мечей могли отразить наших врагов». Однако уцелевшие туземцы бежали прочь и более никогда не вступали с испанцами в открытое сражение{1199}.

Эль-Мосо выслал во всех направлениях небольшие отряды испанской конницы, чтобы те продолжали войну в отдаленных районах, в то время как майя стремились уничтожить все, что могло представлять какую-либо ценность для испанцев. Однако битва при Мериде сломила индейское сопротивление. Эль-Мосо занял Течох и Дзилам, после чего местные вожди окончательно оказались под контролем.

После этого Эль-Мосо и его кузен начали строить планы относительно обширной местности Конил, лежащей на северо-востоке, предполагая, что она впоследствии может стать центром торговой деятельности. Также в их планы входило вторжение в Чикин-чиль и Экале, два других региона на крайнем северо-востоке полуострова.

Независимо от своего союзника Эль-Мосо выступил против нескольких вождей во внутренних частях страны – таких как Сотута. Он зачитал их людям «Рекеримьенто» – впрочем, без особого успеха. Эль-Мосо разгромил гордого Начи Кокома, которому пришлось признать над собой формальное главенство испанцев. Эль-Мосо позволил ему сохранить свое правящее положение, но отныне в качестве вассала испанского короля. Как и в случае других туземцев, осталось сомнительным, что действительно ли вождь воспринял эту концепцию{1200}.