Золотой век Испанской империи

Среди других перспективных конкистадоров во владениях Мендосы был и некий Хуан де Толоса – как мы можем предположить, баск родом из Гипускоа. Во всяком случае, именно оттуда происходит его фамилия, а Толоса на протяжении многих поколений была важным перевалочным пунктом на дороге из Сан-Себастьяна в Бургос. Хуан де Толоса женился на Леонор, дочери великого Кортеса от Исабель, дочери Монтесумы. Как-то раз, в начале сентября 1546 года, Толоса разбил лагерь у подножия Сьерро-де-ла-Буфа в центральной Мексике, недалеко от места, где позднее возник город Сакатекас. В обмен на привезенные из Испании красивые безделушки он получил от местных индейцев в подарок несколько камней, в которых, согласно оценке знающего человека в Ночистлане, оказалось высокое содержание серебра. Устроенные поблизости рудники превзошли все, что было открыто в этой области до сих пор. Толоса основал город, впоследствии названный Сакатекасом, и вместе с несколькими другими испанцами превратил это место в серебряную провинцию.

Из упомянутых испанцев наиболее важную роль играли Кристобаль де Оньяте, герой войны с индейцами-миштонами, и Диего де Ибарра, также принимавший участие в этом конфликте. В плане достижений Оньяте ушел далеко вперед относительно Толосы, поскольку в конце он оказался владельцем тринадцати серебряных рудников, сотни рабов и великолепной резиденции с часовней. Наконец-то стало казаться, что Новая Испания собирается оправдать расходы, пошедшие на ее завоевание. Были, разумеется, и проблемы, одна из которых заключалась в том, что возле Сакатекаса не протекало ни одной реки, ввиду чего все производственные механизмы должны были работать на конной тяге – или на рабском труде. Как бы там ни было, новости взбудоражили всю колонию.

Известия прибыли как раз вовремя, чтобы успеть дойти до сведения создателя Новой Испании, в то время проживавшего в Севилье, в доме на площади Сан-Лоренсо. В октябре 1547 года Эрнандо Кортес переселился в дом своего друга Хуана Родригеса де Медина за пределами Севильи, где и скончался 2 декабря 1547 года, составив завещание, – предположительно в возрасте шестидесяти шести лет{1272}.

Кортес преобразил историю Испании и обеих Америк. Ничто уже не было прежним после его удивительного достижения, когда он привел несколько сотен испанцев к победе над могущественной туземной монархией. Как нетрудно представить, все могло бы обернуться совершенно иначе, если бы во главе испанцев стоял какой-нибудь менее сообразительный военачальник, который бы не увидел важности переводчиков, который бы не обладал Кортесовым даром соблюдать спокойствие в трудные моменты, который бы не поверил, как поверил Кортес, что, помимо тяги к золоту и славе (хотя и это, несомненно, сыграло значительную роль), мешики вскорости не смогут противостоять христианскому богу с сопутствующими святыми, не говоря уже о Деве Марии.

Тактика Кортеса с похищением Монтесумы впоследствии копировалась сотни раз, и не только в Перу. Мастерство, с которым он преобразовал Америки, используя лишь небольшой отряд солдат, вдохновило множество других завоевателей, поверивших, что с помощью горстки кавалерии они тоже могут завоевать себе королевство.

Однако победа, по всей видимости, не принесла великому конкистадору успокоения, и его страна нисколько не помогла ему в этом. Испанский король, император Карл, так и не простил Кортесу того, что он, в сущности, устроил мятеж против Диего Веласкеса, и не сделал его европейским военачальником, что могло бы преобразовать всю историю Европы. Жизнь Кортеса после 1525 года была исполнена разочарования и горестей.

Несколько современников Кортеса умерли приблизительно в одно время с ним. Кобос, великий заведующий делами Индий и множеством других, скончался в своем дворце в Убеде в мае 1547 года. Другие члены Совета – Суньига, Пардо де Тавера, Гарсия де Лоайса, Осорно – отошли в лучший мир на протяжении двух лет, предшествовавших смерти Кортеса.

Император Карл, должно быть, чувствовал себя одиноким в 1550 году, когда ему довелось встретиться с рядом самых сложных моментов своей жизни.

Глава 45

Лас Касас и Сепульведа

Есть качества, всегда благие на любом наречье…

Кастильоне, «О придворном»

Лас Касас вернулся в Испанию в 1547 году. Он остановился в монастыре Сан-Грегорио в Вальядолиде – восхитительном дворце-монастыре рядом с церковью Сан-Пабло. С ним прибыл фрай Родриго де Андрада, который представлял индейские племена Оахаки и Чьяпаса и желал выступить от их лица перед Советом Индий. На повестке дня у Лас Касаса было и кое-что более соответствовавшее его интересам: ответ на последний диалог Хуана Хинеса де Сепульведы, «Demуcrates Segundo»[162]. Лас Касас настаивал, что эта книга должна быть пересмотрена университетами Алькалы и Саламанки.