Золотой век Испанской империи

«…восстать из бездны греховной, чтобы приступить к новой книге совести… Вы не должны сомневаться в том, что Бог никому не дает королевства, не возложив на него еще большую, нежели на обыкновенных людей, обязанность любить Его и повиноваться Его велениям… В вашей личности леность пребывает в непрестанном сражении со славой. Я молюсь о том, чтобы милость Господня была с вами в управлении страной и чтобы вы сумели возобладать над вашими природными врагами: хорошей жизнью и бесцельной тратой времени»{171}.

Карл позже писал о Гарсии де Лоайса – возможно, имея в виду эти приведенные выше замечания:

«…было бы лучше, если бы он вернулся от придворной жизни обратно к своим священническим обязанностям. Если бы его здоровье не было столь худо, он мог бы занять выдающееся место в политике. Его советы всегда были мне весьма полезны. Однако слабое здоровье и неспособность поладить с кардиналом Толедским[32]

являются двумя его величайшими недостатками»{172}.

Хотя Гарсия де Лоайса никогда не бывал в Индиях, он не был так уж отделен от реалий имперской жизни, поскольку его двоюродный брат, фрай Франсиско Гарсия де Лоайса, рыцарь-иоаннит и до недавнего времени посланник в Османской империи, уже в 1522 году готовился возглавить экспедицию к Магелланову проливу и дальше к Молуккским островам. Его целью было захватить эти острова для Испании, пока ими не завладела Португалия.

Согласно папскому декрету и соглашению двух правительств в 1494 году, области мира западнее линии, определенной Тордесильясским договором, должны были отойти к Испании, а восточнее – к Португалии. Однако в дискуссии не было оговорено, где именно на востоке должен начинаться запад. И вот теперь Испания считала, что запад должен принадлежать ей, включая Молуккские острова. Франсиско Гарсия де Лоайса собирался подтвердить эту точку зрения, и 24 июля 1525 года из Ла-Коруньи отправилась экспедиция, состоявшая из семи кораблей, одним из которых командовал знаменитый Эль-Кано, за три года до этого вернувшийся из плавания на магеллановом корабле «Виктория». Путешествие не увенчалось успехом – но по крайней мере оно дало председателю Совета некоторое знание из первых рук о том, как обстоят дела в тех краях, над которыми он должен был председательствовать{173}. Тем временем в Вальядолиде продолжались споры о том, где провести разделительную линию между испанскими и португальскими владениями. Петр Мартир составлял о них отчеты с обычной для него компетентностью{174}

.

Остальные члены этого первого Совета Индий имели не столь большой вес. Луис Кабеса де Вака, родом из Хаэна, будучи в Нидерландах, учил императора Карла читать и писать по-испански, а также преподавал ему историю Испании. Андалусец и родственник отважного исследователя Альваро Кабесы де Вака, он в 1517 году вернулся в Испанию вместе с Карлом. По-видимому, император всегда ему доверял, однако, не считая того, что позднее он слышал о жизни в Индиях от своего кузена Альваро, он не имел к этим странам никакого прямого касательства. Впрочем, его дед Педро де Вера был завоевателем острова Гран-Канария, и, соответственно, было только уместно, что в 1523 году он был назначен епископом Канарских островов – кстати, он был одним из немногих испанских епископов, кто жил в своей епархии.

Другим членом Совета Индий был Гонсало Мальдонадо из Сьюдад-Родриго, протеже Алонсо де Фонсеки, обеспечившего в 1525 году его назначение епископом в родной город. Император Карл использовал его для нескольких неожиданных поручений – например в 1529 году послал его в Парму искать особой финансовой поддержки у генуэзских банкиров. Подобная роль не была в те времена несовместимой с положением провинциального епископа{175}.